определить. Местность слева резко понижалась к впадине, поросшей темно-зеленым лесом. Справа земля тоже резко обрывалась – машина ползла по хребту горы, как блоха по спине лошади. Впереди дорога уходила вверх и переваливала через склон следующей вершины. Пара машин перед Лизой решили остановиться на последней смотровой площадке, но бежевый дом на колесах явно намеревался сохранять свою позицию во главе вереницы в течение оставшегося Лизе времени на этой дороге. Конечно же, для его водителя и пассажиров должен быть более быстрый способ добраться до места назначения. Раз уж они выбрали этот маршрут, чтобы насладиться пейзажем, то разве не следовало бы им воспользоваться одной из многочисленных зон отдыха, которые проезжали? По неким собственным соображениям огромный ящик катил вперед, удерживая позади себя хвост из машин на стабильно медленной скорости и превращая то, что и без того выходило долгой поездкой, в упражнение на выносливость. Когда же наконец дорога спустилась с высокогорья и справа показался нужный Лизе поворот, она вошла в него на такой скорости, что завизжали покрышки. Дорога петляла меж крутых стен каньонов, пересекала стремительные ручьи, бежала через плотно примыкавшие друг к другу поля, за которыми маячили вдали одинокие горы. При других, более благоприятных обстоятельствах, она могла бы восхищаться чем-то из окружающего, а возможно, и всем сразу. Только не сейчас – сейчас ей больше всего хотелось слышать рев мотора и гул колес; рычаг переключателя скоростей вибрировал под ее ладонью, охвативший ее страх выгорал, оставаясь позади, как шлейф густого маслянисто-черного дыма.
Когда той ночью в номере отеля «Холидэй инн» в Ларами зазвонил телефон, Лиза отмокала в такой горячей ванне, какую только могла выдержать. Мобильник стоял прислоненный к крышке унитаза в пределах досягаемости; она высунулась из ванны и ответила.
После небольшой паузы Гэри спросил:
– Это я. Как ты, в порядке?
Если медленно и осторожно, то говорить она могла:
– В порядке.
– Ох, слава богу, – он будто с трудом выговаривал слова. – Я уж было подумал… не знаю, что я подумал, но, наверное, ничего хорошего. Как твой рот? Ты говорила, с ним что-то не так.
– Что-то не так. – Она скользнула обратно в горячую воду.
– А что не так-то? Скажи.
– Зубы. Мои зубы, они… Я… меняюсь. С глазами тоже что-то происходит.
– Меняешься? Что ты имеешь в виду? Как меняешься? Что именно происходит?
– Мне кажется, я становлюсь все больше похожей на Сефиру, – она рассмеялась невесело. – Худшее ЗППП [14] на свете.
– Я не… В смысле, я не знал… Я никогда не имел в виду…
– Послушай… Не надо.
– Я никогда не хотел причинить тебе боль. Это, конечно, звучит… сам понимаю, как это звучит. Но я люблю тебя, Лиза. Ты должна поверить, никогда бы я не сделал ничего, что могло бы причинить тебе боль.
На этот раз в
