– Ладно, чего уж там. Хорошо, что все обошлось. Вы где учитесь?
– В педагогическом, – ответила Лена и с любопытством посмотрела на меня. – А вы спортсмен, наверное? Двигаетесь очень ловко. Да и справились с ними быстро.
– Я занимаюсь боксом, – сказал я и вспомнил, что мне завтра надо на учебу, на тренировку и еще я обещал купить эти проклятые леденцы. – Вы не знаете, где здесь можно купить сладости? Я обещал сестренке.
Лена показала пальцем вперед.
– Вон там есть магазин через две улицы. Я поверну направо, а вам надо будет пройти прямо.
Я замотал головой.
– Э, нет, так не пойдет. Я должен проводить вас до дома и убедиться, что с вами все в порядке.
Она пыталась протестовать, но я был непреклонен.
– Хорошо, тогда пойдем сначала купим сладости, а потом вы проводите меня, – уступила наконец девушка.
Хм, недолго же она сопротивлялась. Мне показалось, что это хороший признак ее симпатии ко мне, хотя что там разберешь с этими девушками. Легче предсказать наступление тропического шторма, чем угадать, что у них на уме.
Искомый магазин обнаружился почти сразу, и я купил там, наконец, кулек разноцветных леденцов. Угостил Лену, и она с удовольствием сунула в рот леденец на палочке в форме петушка.
Мы болтали по дороге, несмотря на крупный падающий снег и рассказали друг о друге. Девушка была отличницей в школе и в институте, помимо этого, еще занималась вышивкой и помогала матери ухаживать за братиком.
Минут через сорок, насквозь промерзшие, мы добрались до дома Лены. Она жила в многоквартирной семиэтажке.
Когда мы вошли в ее двор, на улице уже окончательно стемнело.
– Спасибо большое, – сказала Лена, остановившись напротив меня. – Вот мой подъезд. Вы мне помогли, прямо как рыцарь. И проводили до дома. Даже уж не знаю, как вас благодарить.
– Зато я знаю, – сказал я, обнял ее за талию, привлек к себе и поцеловал в губы.
На пару мгновений ее прохладные губы, все еще сладкие после леденца, раскрылись навстречу моим губам. Мы поцеловались, и я чувствовал себя на седьмом небе от счастья.
Но в следующую секунду Лена уперлась мне в грудь кулачками и оттолкнула меня. Ее огромные глазищи гневно сверкали в свете, льющемся из окон дома.
– Это что же такое! – воскликнула она. – Спас от грабителей и проводил до дома, значит, можно лезть целоваться? Фу, какой бабник.
– Но… – начал было я, и тут девушка влепила мне пощечину. Затем развернулась и убежала в подъезд дома.
Я постоял, потерев пострадавшую щеку, и тоже пошел обратно. Я же говорил, что никогда не разберу, что там у девушек находится в черепной коробке. А еще, возможно, что у советских девушек начала семидесятых совсем другое воспитание, чего я, дурак, совсем не учел.
Вернулся домой я где-то через полчаса, потому что очень устал и замерз, поэтому шел быстрым шагом.
К счастью, мне снова удалось избежать встречи с родителями, потому что они снова напились и легли спать. Бабушка тоже спала. Я поужинал