«Жестоко у вас все» – через паузу ответил Барс.
«Да, радости мало…»
«Когда-то давно я стал задумываться о том, что мы, люди, странно воспринимаем наш мир. Вот, ты сейчас говоришь так отстраненно: «резали тех, кто не согласился». А чем те, кого «резали» отличались от нас? Там же наверняка были люди со своими мечтами, мыслями»
«Банально, Барс» – Эйдор выудил из кучи белый балахон. Подарок кого-то из дворян, путешествующих вместе с Агоном. Задобрить хотел, наверное. Заручиться симпатией нового фаворита?
«Банально» – согласился собеседник. «Но согласись, если о тебе скажут: «да там одного зарезали» – тебя не заденет? Ты же не «да там один», ты человек с непростой судьбой. Сколько тебе довелось пережить уже? Сколько видел, несмотря на юность? И по мановению случайного языка стал «там, одним»»
«Мне уже будет все равно, я буду мертв» – Эйдор отбросил балахон в сторону. Белое быстро пачкается, в походных условиях непрактично.
«Не веришь в чертоги Горна и Кузен после смерти?»
Вампир помрачнел. Удар был ниже пояса: в последнее время вопросы веры занимали немало времени для размышлений.
«Не хочешь думать об этом, понимаю» – почувствовал паузу Барс
Юноша вытащил за штанину красные, смешные шаровары. Их он тоже не помнил. Откуда? Наверняка тоже чей-нибудь подарок, но чей? Дарили ему много и часто, будто заискивали. Агон смотрел на это хмуро, Эйдор равнодушно, а дарители со злобой, видя холодность вампира.
«Ничего ты не понимаешь, анхорец» – огрызнулся Эйдор. «Если я не хочу об этом говорить, это не значит что не хочу думать»
«Сам анхорец» – немедленно отшутился Барс.
Юноша чуть улыбнулся.
– Молодой господин? – на пороге объявился бесшумный Женарг.
– Ты научишься стучать или нет? – взъярился Эйдор. Ему страшно надоела привычка слуги Агона входить в шатер без предупреждения. – Что мне сделать такого, чтобы ты десять раз переспрашивал, можно ли войти?! Превратить в клопа?
Рыжий побледнел, немедленно склонился в поклоне:
– Тысяча извинений, молодой господин. Добрый Женарг никак не хотел вас оскорбить, простите его за бестактность. Обязуюсь в будущем переспросить, как вы и сказали, десять раз.
Эйдор заскрипел зубами. Слуга вел себя нагло, нахально и не сдерживал язык, стоило им остаться один на один. Жаловаться Агону юноша не пытался, но и карать самостоятельно опасался. Несмотря на то, что в последнее время Император недобро относился к преданному Женаргу – на чужое наказание владыка Мереана мог отреагировать грубо. Ссориться с ним в планы юноши не входило, хотя с каждым днем дорога империи тяготила его все больше. Он вампир, существо заведомо злое, но все равно необходимость видеть следы войны его угнетала. А тем более принимать