Инрик проверил телепатическую защиту и убедился, что никто его не подслушивает. Единственным недостатком телепатической защиты было то, что и он сам не мог узнать, о чём думают его сверстники. А значит, вычислить, таким образом похитителя идей становилось невозможно.
Уверенность Инрика, что во всём виноват похититель идей, росла с каждой секундой. Он вспоминал недавнюю встречу с Януром и зелёную муху в его руке. Подозревать в этом деле приятеля посчитал большой глупостью.
«Кто же это может быть?»
Инрик принялся внимательно наблюдать за учениками, надеясь уловить в чьём-либо поведении подсказку, указывающую на похитителя идей. Но присутствующие излучали только удивление и любопытство.
За это время наставник живописал в красках некоторые виды мух, пойманных учёными, поведав об их особенностях, и даже продемонстрировал голограммные изображения, лишив тем самым Инрика последних сомнений.
«Это же я придумал! – в мыслях возмущался он. – Кто посмел?!»
Но признаться, что кто-то похитил его идеи, Инрик не согласился бы ни за что на свете. Если узнают, что он любит создавать вредных, кусачих насекомых, вместо всеми любимых бабочек, его ждёт море унижений и презрения. Конечно, ничего подобного прежде не случалось, оттого предстоящие события казались ему жуткими и несправедливыми. Даже если похитителя идей вычислят и сурово накажут, в истории Создателей Жизни он так и останется Создателем Мух. Разве это справедливо? И разве кто-то сможет заставить признаться нарушителя, что идеи принадлежат не ему?
Наконец, наставник воспроизвёл образ мухи-осы, над которой колдовал прошлым вечером Инрик.
– Пока это последний вид. Муха была поймана сегодня ранним утром на территории нашего сада. Это насекомое на глазах изумлённых учёных с лёгкостью расправилось с десятком настоящих ос. Жутко, не правда ли?
Инрик не сводил с голограммы глаз. Он был потрясён до глубины души, по телу пробежал озноб, руки затряслись от негодования. Потом он уже не слушал наставника, целиком погрузившись в ощущение увеличивающейся обиды. Перед ним словно выросла бездонная чёрная пропасть. Ему захотелось исчезнуть, раствориться в пространстве подобно утреннему туману. Исчезнуть навсегда, чтобы никто не узнал о его страданиях и глубоком разочаровании в жизни.
Погружённый в себя, Инрик не сразу заметил, как сверстники по очереди встают и подходят к загадочному кувшину. Затем они засовывают в него руку и, не получив ожидаемого результата, возвращаются на свои места.
– Инрик, ты последний, – обратился к нему наставник и, дождавшись, когда тот подойдёт, поинтересовался: – Ты здоров? Выглядишь бледным…
– Я… в порядке.
– Тогда опусти руку в кувшин.
Инрик в нерешительности замер перед странным предметом, не зная, чего ему следует ожидать.
– Простите, я прослушал…