В лагере противника началось движение. Примерно через час там образовалось что-то подобие строя, и вся многотысячная толпа двинулась в нашу сторону, вытянувшись в жирную линию, неумолимо приближающуюся к нам.
Подойдя на расстояние, на котором мы могли слышать друг друга, они стали оскорблять нас насмешками и осыпать ругательствами. Я молчал, как молчали и мои воины. Наконец, устав, а, может, получив приказ на атаку, вся толпа воинов двинулась на нас, и я подал знак открыть огонь. Мои воины были вооружены намного лучшими луками, чем противники. Соответственно, и стреляли намного дальше.
Получив приказ, они стали засыпать стрелами врагов. Взлетев по параболе в небо, стрелы, увеличивая скорость и разгоняясь при полёте вниз, к земле, стали впиваться в тела наших врагов, сразу нанеся большие потери.
Вопли ярости и боли сотрясли воздух. В ответ вражеские лучники начали посылать свои стрелы. Врагов было в разы больше, но луки были хуже, и их стрелы попросту не долетали до нас. Обе сотни увеличили темп, в ответ стена врагов двинулась быстрее, ещё быстрее, и ещё. Наконец, их стрелы стали долетать и до нас. Но мои легковооружённые воины закрывались маленькими щитами, ловя их колючие удары. А тяжеловооружённые сотни и вовсе не заметили этой атаки, надёжно укрытые за своими большими щитами.
Так это продолжалось около пяти минут, после чего, израсходовав почти весь запас стрел, мои лёгкие сотни отступили за спины товарищей, державших большие щиты с изображением белого круга посередине.
Решив, что победа у них в руках, передовые сотни врага, к тому времени уже изрядно прореженные стрелами, бросились в атаку.
По моей команде тяжеловооруженные сотни отпрянули, пропустив легковооруженных «гепардов» и «хамелеонов». А те, отрабатывая давно изученный приём, просочились мимо своих товарищей и метнули вперед подготовленные заранее дротики. Успев метнуть по паре дротиков, они спрятались обратно, когда нахлынувшая толпа вражеских воинов, в попытке их догнать, разбилась о выставленные копья и щиты моих легионеров, и стремительно откатилась обратно. Тут же сотни с тяжёлым вооружением перехватили копья в левые руки, и, вытащив из перевязи за спиной дротики, метнули их вслед отступающим, нанеся еще большие потери и посеяв панику в их рядах.
На поле боя остались убитые и раненые, своими предсмертными криками нагнетая тоску и уныние. Атакующие активно перестраивались, убирая в тыл деморализованные и потерявшие до половины своей численности сотни и отдельные отряды племенных мелких вождей. Вперёд выдвигались свежие и