Всё это она выговаривает мне, пока мы, лавируя между студентами, приближаемся к цели нашего путешествия. Главный корпус поражает размерами. Огромное здание по форме напоминает перевёрнутый цветок сирени, каждый лепесток которого представляет отдельное крыло. А стебель поднимается ввысь и венчается шпилем, что я видела вчера.
К одному из лепестков и тащит меня Кери.
– Да я же не спорю, что Рик главный. Просто мне привычнее всё самой решать. – Я пожимаю плечами.
Мы входим в обширное помещение овальной формы. По большому количеству расставленных столов и длиннющей линии раздачи я понимаю, что это столовая. Воздух здесь густо пропитан самыми разными запахами, от некоторых из них рот тут же наполняется слюной, а желудок вновь утробно напоминает о себе. Благо вокруг стоит такой шум, что его рулад никто не слышит.
– У нас пятнадцать минут на еду, – извещает меня Кери. – Я сейчас вернусь.
Я не успеваю её притормозить, как она убегает куда-то в дальний конец зала. Мне становится не по себе. Здесь столько народу, что я боюсь и шагу сделать, чтобы не привлечь к себе внимания. Взгляд скользит по столам, отмечая группки студентов. У всех на кителях прицеплены звёзды – у кого деревянные, у кого золотые. У меня же нет никакой и, подозреваю, что это ещё один повод поиздеваться надо мной. Надо будет расспросить моих «коллег», почему я вне этой странной градации.
– Что застыла? Давай шустро набирай, – раздаётся над ухом недовольный голос Фло. – Я чую нашего красавчика, к нему и пойдём!
– Ты про Рика? – шёпотом уточняю я, лишь бы что-то спросить.
– А ты знаешь других?
– Тебе же сначала лев Хуча понравился, – резонно возражаю я.
Беру поднос и двигаюсь вдоль лотков, внимательно изучая их содержимое. И чем дальше продвигаюсь, тем больше удивляюсь. Тут такое разнообразие блюд, что глаза на лоб лезут. Причём встречаются и стейки, и лазанья, и другие блюда, больше подходящие для ужина, нежели для завтрака.
Я продолжаю привередливо высматривать себе еду, когда взгляд падает на лоток со знакомым гарниром.
Мама всегда любила экспериментировать на кухне. Мы с папой скептически смотрели на эти шедевры, в то время как сестра, наоборот, с энтузиазмом встречала новый рецепт. Чаще всего очередной мамин дебют заканчивался выбрасыванием продуктов в помойку. Но вот эта зелёная бурда, лежащая сейчас на лотке передо мной, – это стало маминым коронным блюдом. Шпинат, тушённый в сливках с чесноком и сыром. У нас бои шли за последнюю ложку этой прелести.
И вот это простое блюдо становится последним шаром, что сшибает опоры выдержки. Страх, что я никогда не увижу свою семью, не обниму родителей и сестру, выкатывается из глубины сознания.
– А ну, держись! – шикает на меня Фло, крутя головой по сторонам. – В конце концов, ты не одна, у тебя есть я.
Делаю неимоверное усилие, чтобы отогнать непрошеные слёзы и, взяв поднос с едой, резко разворачиваюсь.
Чтобы тут же опрокинуть жестянку на стоящего