Вновь жестом заставив Джагинса умолкнуть, Орвальд приказал выплатить жалование наемникам, а затем распустить слух об издержках и пропаже золота. Подёнщики должны понимать, что денег у него практически нет, и войти в положение. Если назначенные на конец месяца торги скотом пройдут гладко, они обязательно получат жалование и даже небольшую прибавку.
– Есть еще прошение от вашего племянника.
– Довольно! Мой отец сделал тебя распорядителем, чтобы ты решал мелкие проблемы. Прошения и доносы разбирай сам. По вопросам торговли приходи в любое время.
– Все сделаю. Решу и приду. В любое время.
Орвальд шумно вздохнул. Живот уперся в длинный, палисандровый стол и чуть сдвинул его. Теперь предстояло решить самый важный вопрос, который не давал ему покоя уже две ночи. От него зависело, сколько золота будет в сундуках и как быстро в тарелках подёнщиков появится мясо.
– Позови мне Грога, – распорядился Орвальд.
– На дворе его нет, ваша милость.
– Как нет?
Он едва не встал с кресла, ухватившись за подлокотники.
– На дворе вообще никого нет, кроме кузнеца и дозорных.
– Мой домен никто не охраняет?
– Наши ратники на ферме Номара. Вы же лично распорядились, чтобы я послал их истреблять землегрызов.
– Да не всех, болван! Чем ты слушаешь? Пусть немедленно возвращаются!
Орвальд недовольно поморщился. От крестьян одни неприятности. Теперь, благодаря шести дохлым пьянчугам, под рукой не оказалось самого нужного человека. Приказав Джагинсу бежать навстречу Грогу, он жестом отослал мажордома, закрыл глаза и задремал.
***
Вращающаяся стрела со свистом вонзилась в янтарный глаз. Огромное насекомое противно заскрипело и завалилось на панцирь, беспорядочно размахивая лапками. Наемники вокруг работали не покладая рук, с хрустом и чавканьем добивая оставшихся жуков. Стоя по пояс в зеленой пшенице, воины рассекали хитиновые панцири, давя и разрезая шевелящиеся конечности. За молодняком пришлось побегать, но вскоре извели и его.
– Ух! Кажется, последний, – сообщил мускулистый воин с топором.
– У нас тоже! – донесся хриплый глас со стороны опушки.
Там группа молодчиков в доспехах все еще рубила полумертвых насекомых.
– Что так долго, Балдур? Теряешь хватку! – усмехнулся воин в изрытой бороздами кирасе. – Эй, пока вы топорами махали, я все вино выпил!
– Ублюдок, – прозвучал тот же хриплый голос. – Береги горло. Ночью зарежу!
Глава охраны домена слушал своих воинов, которые и прежде не славились вежливостью. Он был молод, высок и хорошо сложен. Короткие волосы сверкали на вспотевшей голове. Рукава хлопковой рубахи были по локоть испачканы слизью. Эта же