В нем наслоились радости и боли,
Расти, дитя мое, пари, живи, дыши,
Ты мною отпускаешься на волю…
Стихи
С недоверчивой улыбкой говорят мне люди:
«Надо же, слагает вирши, что же дальше будет?
Поэтесса объявилась – это ж смех – и только,
Разве времени не жалко? Вон впустую сколько…»
Я не спорю, ни к чему, сложно доказать,
Что порой писать стихи – это как дышать,
Не получится, увы, в прозе объяснить,
Что стихи не сочиняют – ими нужно жить…
««Ты сильная!» – Да неужели?»
«Ты сильная!» – Да неужели?!
И лишь потому, что не плачу,
Не висну, рыдая, на шею,
А тихо желаю – «Удачи!»?
«Ты справишься!» – Кто б сомневался!
Разбитую чашку не склеить.
Что смотришь? Иди, раз собрался,
Тебе ж надо «чувства проверить»…
Захлопнулась дверь, словно эхо
Разбитого вдребезги сердца…
Не плачу. Успею. Не к спеху.
Да, жизнь, задала же ты перцу!
Закончена старая песня,
Но пишется новая строчка.
Что будет – еще не известно…
Я справлюсь. Я сильная. Точка!
Старое советское кино
Старое советское кино
Я смотрю и время мчится вспять,
Не шестнадцать мне уже давно,
Не семнадцать и не двадцать пять.
Фильм наивный, нет сейчас таких —
Ни эффектов, ни грудей и ног,
Ни героев, наглых и крутых,
Для битья не ищущих предлог.
Все так просто, чисто и легко —
Отношения, предательство, любовь…
Задевает душу глубоко,
Помогает возродиться вновь.
Мне теперь опять шестнадцать лет,
Плачу и смеюсь – финал знаком…
Старое кино, простой сюжет,
До краев наполненный добром.
Не блок-бастер, да и не «три де»,
Грим положен не всегда удачно…
Да, не в рекламах дело, не в «звезде»
И не в модных брендах – однозначно.
Магическое
Ланочке
Особой магии не надо,
Чтоб сохранить свою семью —
Ругаться надо реже матом,
А чаще говорить: «Люблю!»
Не надо кляузничать всюду,
Как вам мешает жить свекровь,
А лучше перемой посуду
И мужу ужин приготовь.
Очаг свой, даже самый скромный
Храни от грязи и забот,
И не придется ночью темной
На мужа делать приворот…
Любовь, как болезнь…
Никто
Все, ты – никто, и звать тебя – никак,
Поставлены все точки в давнем споре,
Уже не друг, но, к счастью, и не враг,
Ни зависти, ни горечи, не боли…
В душе до звона бьется тишина,
Зарубцевались давние обиды,
Забыты