Всем вновь прибывшим стало как-то не по себе. А потом к вертолету пронесли еще трое носилок. И лежащие на них были плотно, с головой замотаны в плащпалатки, и тоже с темными расплывающимися пятнами. Тут Кристи и вовсе позеленел. Даже икнул. А Ольгу передернуло от ледяного озноба. Вот. Так. Одни сюда, другие отсюда. Здравствуй, реальность.
…А потом эта женщина-врач что-то возбужденно втолковывала одному из командиров, щуплому, седому, едва ли не меньше ее ростом.
А впереди – мешки. Первое, что в глаза бросилось. Много. В несколько длинных рядов наложенных друг на друга стенкой, слева и справа от КПП. Судя по неровностям – с камнями. Линия обороны. Здесь уже все всерьез.
***
Ротный, майор Федорчук, неофициально – дядя Федор, смотрел на взлетающий вертолет, когда его остановила врач – Ирина Александровна. Ее монументальную фигуру в белоснежном халате и такой же шапочке ни с кем спутать невозможно. Она была из вольнонаемных и, поэтому обращались к ней сугубо по-штатски. Ирина Александровна тоже называла всех по имени, иногда добавляя отчество, (это для старшего командного состава) и неисправимо путалась в званиях. Совсем не признавала никаких ограничений в области своей врачебной деятельности и могла, если требовалось, жестко отчитать любого, хоть генерала. Но врач она была от Бога, ее все любили и уважали.
– Мне поговорить с вами нужно… э-э… Петр Макарович.
– Да, пожалуйста, Ирина Александровна.
– Я знаю, есть армейская дисциплина или что там еще… Пожалуйста, повлияйте, как-нибудь на вашего разведчика, на Кирилла Разгонкина.
– Что он еще натворил?
– Да вы же знаете, он простудился, еще полтора месяца назад. Двусторонняя пневмония. Вылечиться он вылечился, но в результате – осложнение на сердце. Его нужно эвакуировать и немедленно комиссовать. Он просто уже не в состоянии выполнять ту физическую нагрузку, какая приходится на ваших разведчиков. Он просто задохнется, ляжет и элементарно умрет от сердечно-сосудистой недостаточности на первом же марш-броске. Но каждый раз, как только приходит транспорт, чтоб отправить раненых в госпиталь, он прячется. Он просто исчезает и все. А потом появляется. Может быть хоть вы, как командир, сможете ему хоть что-то доказать. Мне он твердит лишь одно: я свою часть не брошу, ребят не оставлю. Вот и сегодня он к вертолету не явился. А я уже документы сопроводительные подготовила.
– Разгонкин – отличный боец. И я его вполне понимаю. Отправляться в госпиталь, даже не по ранению, а из-за какой-то болезни для разведчика просто унизительно.
– Не из-за какой-то болезни,