– Мама! – что есть сил закричала она. – Папа!
И вот, когда потоки обжигающей лавы едва не коснулись её крошечных ног, именно в эту секунду Фрейя, старательно заткнув нос и рот трясущимися руками, приоткрыв глаза, осознала, что вновь очутилась в пещере. А над её изголовьем, храня ледяное молчание, стояла Дис и внимательно смотрела на свою подопечную. «Сколько времени она уже здесь?» – невольно подумала девушка. Наспех ощупав голову, ноги и руки, Фрейя облегчённо вздохнула.
– Теперь ты знаешь, – громко обратилась к ней старейшина, – что бывает, если не чтить древних обычаев?
В памяти Фрейи ещё держался образ молодой и красивой шаманки. И теперь, глядя на сморщенную горбатую старуху, она вдруг задалась вопросом: «Неужели и я когда-нибудь стану такой?» А вслух сказала:
– Всё это случилось на самом деле?
Однако Дис даже не соизволила повернуть голову в её сторону, неспешно направляясь к выходу.
Когда мираж вулкана растаял, уступив место бесконечному тёмному пространству, Фрейя наконец решилась прервать тяготившее её молчание.
– Так я умерла?
– А ты чувствуешь себя мёртвой? – ответила старейшина вопросом на вопрос.
– Когда я ненадолго вернулась в детское тело, то ощущала тепло, страх и даже сонливость.
– Ты не возвращалась в своё детское тело, а лишь ненадолго поменялась оболочкой с одним ребёнком.
– С девочкой, что сбежала во время священного обряда.
– Угу.
– Когда установленный порядок был нарушен, – продолжала рассуждать вслух Фрейя, – на город обрушились страшные стихийные бедствия. Но причём тут я?
– А разрушенный вход разве не твоих рук дело? – невозмутимо отозвалась старуха. – С твоей стороны было глупо рассчитывать, что потревоженные духи мне ничего не расскажут.
– Но ведь, – наконец осознав свою вину, залепетала девушка, – нашей деревне не грозит подобная учесть? Ведь, если бы духи захотели покарать людей, они бы сделали это сразу.
Только теперь в памяти Фрейи возникли и начали быстро сменять друг друга недавние события.
– Мани! – едва не лишившись рассудка, закричала она. – Что с ней?!
Вместо ответа Дис лишь дважды ударила своим посохом, после чего её образ начал медленно таять, становясь всё более призрачным и далёким.
Под конец второй недели после происшествия на