Вивиан была к Дамиано добра и искренна, она смущалась, когда он говорил с ней на личные темы и позволил общение на «ты». Дамиано смутили проблемы Вивиан. Он понимал, что в ближайшее время не дождётся правды, поэтому отбросил идею самостоятельно узнать, что у неё произошло. Зара вручила Дамиано листок с новыми таблетками.
– Дамиано, Марфа Квин тебя привлекает?
– Я не знаю толком. Я не испытывал такого интереса никогда в жизни. Меня привлекает не только приятная внешность Вивиан, но и её внутренний мир. Я не понимаю, почему мне так хочется помочь ей. Возможно она не расскажет мне о своих проблемах в скором времени, но это не уменьшит мой интерес. Но я даже сутки её не знаю…
– И что? Будет повод общаться дальше. К тому же упускать такую красивую девушку… будет обидно, если ничего не удастся. А Вивиан, хоть и имеет травмирующий опыт и не до конца вышла из абьюзивных отношений, очень хочет иметь того, кто её защитит.
– Это она тебе сказала? – Дамиано резко умолк и сложил руки на коленях.
– Нет, просто это известно абсолютно всем, кто знает Марфу Квин.
Дамиано, послушав Зару, твёрдо решил продолжить общение с Вивиан, и даже если придётся попотеть, чтобы добиться её расположения – он будет стараться. Зара пожелала ему удачи и допила чай. Терапия продлилась ещё около сорока минут. Зара задавала вопросы Дамиано о его отце, надеясь раскрыть проблемы, затаившиеся в глубине его души. Дамиано, в свою очередь, соглашался редко отвлекаться от этой темы, иногда переключаясь на воспоминания о брате и его поступках. По мере того как Дамиано размышлял об Энрике, его итальянский акцент и жестикуляция становились более заметными. Он рассказал Заре о том, как проводил время с Амато в детстве, об их общих интересах и моментах, когда они были близки. Но с каждым словом Дамиано всё больше проникался горечью и грустью, вспоминая, как он остался без единственной поддержки и стал тенью отца. Он описал, как Энрике стал всё больше увлекаться работой, постепенно отдаляясь от семьи. Вместо того чтобы хвалить младшего сына за достижения, он отчитывал его за оплошности. Даже на похоронах Амато Энрике не было. Дамиано в свои семнадцать впервые понял, что его отец всегда был недоступен, как будто он жил в собственном мире.
По мере того как Дамиано рассказывал, он постепенно начинал осознавать, что его отец никогда не показывал ему достаточно любви и поддержки. Он ощущал неуверенность и страх, что не сможет достичь успеха, который Энрике всегда ожидал от него. Дамиано понимал, что эти чувства перекочевали во все сферы его жизни, включая отношения с другими людьми на работе и самооценку. Постепенно Дамиано пришёл к выводу, что он имеет право на счастливую жизнь, независимо от чьих-то ожиданий. Терапия продолжалась, и Зара с Дамиано работали вместе, чтобы разобраться с эмоциональными ранами прошлого и построить здоровые отношения с самим собой и окружающими людьми. Дамиано не обязан следовать тем же путём, что и его отец, и что он может создать свою определённость и смысл в жизни. Дамиано стал проявлять