– Таррел, ты понимаешь, что мы расстаемся?
Ее голос звучал напряжённо. Я же говорил несколько заторможенно. Признаюсь, я праздновал труса, не решаясь сказать главное.
– Ты же проводишь меня? Хотя нет, мы взлетаем очень рано, и тебя не так поймут, если явишься.
– А мне плевать, пусть понимают как хотят.
– Но они могут подумать что мы обручились?
– А мы нет?
– Послушай, зачем нам связывать друг друга обещаниями, которые могут нам повредить?
– Глупый ты парень, если не понимаешь ни черта. Я тут ради тебя, пойми.
– Ты что говоришь? Такого не может быть! Просто не может быть. Мы раньше никогда не виделись, даже по Интерсети.
Она хмыкнула.
– Я тебя не видела, но Программа поиска партнера выбрала тебя из Базы Внешней разведки. Твой отец не возражал, а мой тем более.
– Карилла, ты что, ты хочешь сказать, что Программа нашла меня тебе как донора? ДНК, все дела, сопливые детки, ты это хочешь сказать?
– А хоть бы и так, – прошипела она.
Я сорвал с себя последний кусок крокодила, отшвырнул его в сторону.
– Не дури, Таррел, Программа и для тебя поработала. Я лучшая партия для тебя.
– Да катись ты к твоей программе, черти Вселенной бы вас подрали!
Я зашагал к костру, не слушая ее.
Светало, и ребята уже собирались назад в лагерь. У корпуса девчонок парни расцеловались со всеми, кроме хмурой Кариллы. Она открыла тяжелую дверь и стояла, ожидая их. Девчонки послали мне воздушные поцелуи, не решаясь на большее, и тяжелая дверь мягко закрылась за ними. Ночная птица встрепенулась, ударила тяжелым клювом по медной тарелке и что-то сказала.
– Nevermore! Oh nevermore! – сказал Криспи.
– Это про нас всех, – сказал я. – Что никогда, о никогда! Слушайте, вам Карилла давала пить напиток забвения?
Они фыркнули.
– А мы не помним. Может, и давала. А тебе давала?
– Может, и дала, я тоже забыл.
Наш громкий смех спугнул ночную птицу с ветки.
Спустя полтора часа нас провожали: Директор колонии капитан Жарвенью, похожий на грача в своем штатском костюме, главный воспитатель и мучитель господин Трикс, и почему-то помощница повара мадемуазель Бондюр, снабдившая нас на дорожку кульком пирогов собственной выпечки. Добрая женщина улыбалась, но вытирала мокрые глаза. Они проводили нас до посадочной площадки, где передали на руки командору со всеми полагающимися церемониями. Поднимаясь по трапу, я в последний раз оглянулся. Сердце сжала грусть, я только сейчас осознал, что детство кончилось, и что здесь было совсем неплохо. И еще я надеялся увидеть Кариллу, сам не знаю, почему. Но она не пришла. Итак, все кончено, девочка с глазами, в которых живет молния, и языком, стирающим вас в порошок. Ну и пусть, думал я, нам не по пути. Я не дам собой управлять кому бы то ни было. Поймав себя на этой мысли, я понял, что все планы моих перевоспитателей пошли в то место, которое называется коту под хвост. Надо будет