Кряхтя и матюгаясь на свою одинокую женскую долю, доползла до пункта выдачи и замерла. У порога, прямо напротив высокой лестницы, стояла одинокая коляска. Покосилась внутрь и в возмущении обнаружила, что там младенец. Ничего себе! Ну и мамаша! Я бы ей голову открутила на месте папаши. Ужас! Как можно оставить несмышлёное дитя на улице без присмотра?! Ведь столько преступности кругом! Похоже, мамаша недалёкого ума раз так халатно относится к собственному чаду.
Имея упрямый и волевой нрав приняла решение дождаться горе-матушку и провести ей разъяснительную беседу. Однако, время шло, но кукушка не объявлялась. Малыш закряхтел, начав негромко похныкивать. На вид младенцу не более месяца, и судя по цвету вещей, девочка. Кошмар! Неужели так сложно носить эту кроху с собой? Точно уши откручу! Похоже мамаша самая настоящая малолетка.
Малышка обиженно крякнула и заскулила.
– Тш-ш, – схватилась за ручку коляски, начав покачивать. – Не плачь. Сейчас мамка твоя вернётся, а я настучу ей по ушам, уж прости.
Кроха, то ли чувствуя чужака, то ли угрозу своей родительнице усилила плач, больше походящий на ультразвук.
– Ну ладно не буду. Только скажу пару ласковых. Тш-ш не плач. Ты когда спала была намного милее. Чёрт, – руки невольно потянулись к ней.
Хорошенькая, откликнулась женская суть с материнским инстинктом. Не давая отчёта своим действиям, потянулась к плачущей крохе и осторожно взяла на руки.
– Привет, красавица, – с интересом разглядывала цветовую гамму одеяла и шапочки.
Не успела ничего толком сообразить, как сзади кто-то налетел и больно сжал плечо.
– Убрала руки от моей дочери! – раздался над ухом злобный мужской голос, не обещающий понимания и тем более любезностей.
Скосила взгляд на звук, чувствуя, как поджилки замерли. Супер! Я же ещё и виновата.
– Докажи, что твоя, – ляпнула в ответ
– Сверну тебя в дугу за три секунды, не посмотрю, что баба, – весомая угроза, и я бы уже давно дала стрекача, если бы он не преградил дорогу.
– Три секунды? Не многовато? – зачем-то передразнила зверя и сжалась, храбро ожидая расправы.
– Положи её в коляску, немедленно, – повторил он более сдержанно, но суровей.
– Ладно, не кипятись… Я лишь хотела помочь крохе, а родителю надавать оплеух, за то, что оставляет младенца без присмотра, – повернулась к коляске и уложила орущее чадо в его утробу.
Тут же ощутила болезненный пих в плечо. Посторонилась, видя, как мужчина сунул вниз транспортного средства небольшую коробку, абсолютно не собираясь успокаивать своё дитя.
– Ты точно отец? – моя профессиональная натура всё никак не мирилась со статусом этого дикого мужика.
Ну правда, на него же без слёз не взглянешь – небрит, волосы в разные стороны, приличных размеров пятно на рукаве. Откуда этот чёрт вообще вылез?! Как бродяга, ей-богу.
– А ты мент что ли? – рыкнул в ответ этот самый бродяга, вселив в меня ещё больше подозрений.
– Документы на младенца покажи, умник, – снова окрысилась я и вцепилась в рукав его куртки.
– Да пошла ты, – зло скривился мужик и вырвал локоть из моей хватки. Виртуозно справился с тормозами на колёсах коляски и, умело подхватив транспортное средство, вырулил на тротуар. – Шизанутая!
От резвого толчка бродяги ручка пакета с продуктами лопнула и часть припасов вывалилась на землю. Твою дивизию! Выдохнула воздух негодования, глядя как провиант разбегается по тротуару во все стороны.
Бродяга злорадно хохотнул и, одарив дьявольским черным взором, укатил под аккомпанемент неумолкающего младенца. С трудом сдержалась, чтобы не уподобиться нахалу и не продемонстрировать довольно красноречивый жест. Если он и правда отец малышки, то малой дико не повезло. Боюсь представить, какая там мамаша.
Присела на корточки и собрала продукты обратно в пакет, перехватив его в руке, как мешок. К счастью, идти до дома недалеко. Чёрт! За книгами так и не зашла. С порванным пакетом теперь неудобно тащить. Зараза! Зарычала себе под нос, сдаваясь обстоятельствам. Инициатива наказуема – вот теперь коротай вечер за телевизором.
Дома ждали кот Валера и баба Нюра, что волею судьбы стала мне и мамой, и папой, так как мои родители медийные личности и больше находились в разъездах, чем с любимым чадом.
– Ты чего такая взъерошенная? – удивилась ба, посасывая вставной челюстью банан. – Опять троллейбус догоняла?
Криво ухмыльнулась старушке и вошла в квартиру. Жили мы в новом доме. Папа продал «брежнёвку» бабы Нюры ещё в том году, добавил верхом и приобрёл эту трёшку. Нам бы с ба хватило и двушки, но родители, что иногда всё же заглядывали к нам, любили своё отдельное