Я тоже молчал. Мне было стыдно за то, как я вёл себя перед приёмом. И ещё почему-то было стыдно за происходящее за окном. Оправдания себе я найти не мог. Так же молча мы дошли до его апартаментов. В коридорах башни стояла тишина, свет был приглушён. Инстинктивно, мы ступали медленнее и тише.
– Доброй ночи, – тихо сказал ВИЛ. – То, что вам стыдно, Борис Сергеич, – это хороший знак. Я не сомневался в вас.
Он закрыл передо мной дверь.
Я поплёлся к себе и остановился на мгновение напротив окна. Внизу лежала копошащаяся, никогда не знающая покоя столица. Я всматривался в её огни, словно видел впервые.
Это был последний раз, когда я видел главу «Ранасентии» – Габриэля Симонова.
Глава 6
Человек очень быстро привыкает к чудесам. То, что ещё вчера вызывало трепет и благоговейный страх, сегодня превращается в обыденность. Нет вечных чудес. Даже папуас, по соседству с которым построили военную базу с взлётно-посадочной полосой и бомбардировщиками, скоро перестанет замечать их гул. А в современном мире, когда каждый день происходит новый технологический прорыв, всё забывается крайне быстро. Чем удивительнее жизнь вокруг, тем более обычной она кажется.
После выступления Симонова в Кремле презентации и вечеринки становились всё более скромными. Нас уже не звали показываться перед самыми важными, а впоследствии перестали показывать и просто важным. На смену Кремлёвским залам и «Астории» пришли просто хорошие рестораны и выставочные залы. Прессу теперь не то, что не пускали, она сама не отправляла к нам журналистов. Быстрее всего про нас стало забывать научное сообщество. А на смену бронированному кортежу с вооружённой до зубов охраной пришёл просто хороший седан с водителем. И то водителя давали потому, как мне кажется, что нам самим не доверяли машину.
Регулярные осмотры ВИЛа специалистами прекратились. Я не появлялся в самой лаборатории уже пару недель, но когда был последний раз, она практически пустовала: почти всё оборудование убрали, а немногочисленные сотрудники рассказали мне, что проект переходит в теоретическую часть углублённых исследований и возобновление экспериментов произойдёт нескоро. Залужин появлялся только вечером, чтобы поболтать с ВИЛом. Также наведывался Глеб, но делал это теперь редко: похоже, что его действительно скоро переведут на другую работу.
Само собой, мне намекнули, что пора освободить апартаменты в штаб-квартире, так как круглосуточное присутствие в лаборатории больше не требовалось. Первый звоночек о том, что скоро освободят от должности. Какая разница, что интересно ВИЛу, если он сам перестал кого-либо интересовать? По крайней мере, меня забирал каждое утро водитель: самостоятельно добираться и успевать вовремя в деловой