Она возражает собрату по ордену:
– Ну что ты, Оллрик! Пусть юноша выполняет свою работу. Не стоит давать слугам поблажек, иначе они разленятся.
Глава лагеря обходит стол и берёт в руки заварник.
– Ох, Бьянка, с такими речами я не удивлюсь, если от тебя разбегутся подчинённые. Позволь мне самому за тобой поухаживать, – он повторяет приказ.
Молодой человек снова кивает и тут же удаляется. Когда ткань за ним перестаёт колыхаться, Бьянка переводит заинтересованный взгляд на хозяина шатра.
– Ох, Оллрик, а я уж подумала, что ты тут только штаны просиживал, – она принимает напиток из рук алхимика. – За что же ты так с ним?
– Дорогая моя, – глава разливает травяной чай ещё в две чашки и садится обратно в кресло. – Ты не поверишь, но он так выглядит после настоя из Золотых листьев.
– Ты не шутишь? – рот женщины превращается в букву “о”. – Да это зелье мёртвого поднимет! Чем же таким ты его отравил? Неужели…
Глаза благородной превращаются в щёлочки.
– Зачем мне это? Он просто слуга, – мужчина греет руки о чашку. – Разве не так?
– Нет никого “просто” рядом с тобой…
Алхимик усмехается.
– Вот бы ты с таким же интересом обсуждала наш эксперимент. А то я начинаю думать, что ты приехала сюда только потому что соскучилась.
Бьянка фыркает и отставляет напиток.
– Ну у тебя и самомнение!
Время действовать
Ночь поглощает солнце, и на укрытый в чаще лагерь наползают тени. Факелы загораются один за другим среди палаток. Вот и возле шатра главы лагеря вспыхивают огни. Их оранжевый свет озаряет всё вокруг: истоптанную землю, лица уставших караульных и ящики, составленные неподалёку. Опёршись о них, на земле сидит темноволосый юноша. Его руки скрещены на груди, а голова низко опущена. Похоже, он спит.
“…привезла?… Да… останется у меня…”
– Джай? – звенит над ухом удивлённый голос.
Парень хмурится, но это едва ли видно из-за упавших на лицо волос. Тут тёплая ладонь касается плеча. Юноша вздрагивает. Две алые точки вспыхивают в темноте и тут же гаснут – он прикрывает лицо рукой.
– …а, Эвелин. Это ты, – парень медленно поднимается.
Главная служанка всплёскивает руками:
– Я подумала, что тебе стало плохо… Зачем ты здесь уселся?! Ещё недавно же лихорадило!
– Подумал, что господину может ещё что понадобиться, вот и остался…
Эвелин с улыбкой качает головой.
– Это вряд ли. Лучше, пойдём к костру. Сегодня праздник.
Марлоу медленно кивает. Его лицо бледное, застывшее. Радостный голос главной служанкой никак не может это изменить.
Он позволяет Эвелин увести себя от шатра.
– Помнишь, я говорила тебе, что к нам приедут господа? Так вот, я к чему… мы наконец двинемся обратно в столицу. Я очень рада!
Парень