– Ну, Маша, ну ты придумала. Нам через три часа ехать. Ну да ладно. Твое счастье, что я теперь в руководстве, и у нас телефон есть. – Саша с гордым видом отправился в прихожую. На тумбочке стоял почти новый, угловатого вида телефон из карболита. Муж полистал справочник местного абонента. Набрав несколько цифр, он дозвонился на вахту и попросил соединить с лабораторией «КИП».
– Его зовут Миша, – бросила ему вслед девушка, и уселась на тахту. Саша в ответ махнул рукой и пробормотал: «Отстань, знаю, приходил он к нам».
– Але, Михаил Иванович! Тут такое дело. Где там ученик твой? А, не ученик уже? Так ты про которого? Ну этот, как его? Миша, Миша – Леснов? Ну, наверное, Леснов, раз Миша. Уж ты отправь его ко мне, будь добр. Улица Ленина, двадцать пять, квартира двенадцать. Что, он домой уже уходит? Со смены? Прошу тебя, пришли его. Тут кружок театральный надо спасти. Жена тут чего-то крик подняла. Уезжает в санаторий, а пьесу отдать забыла! Да вот я и говорю, что сам отдам. Но нет ведь, у них все по другому. Мы недостойны прикасаться к этим шедеврам. Ха-ха-ха! – Засмеялся он громко. – Все, ждем. Спасибо!
– Дозвонился, да? – Нетерпеливо спросила Маша.
– Ну вот! Сейчас прибежит. – бодро сообщил Саша. Но все же, в словах его промелькнуло раздражение. Было заметно, что настроение у него испортилось.
Маша вздохнула и потянулась под одеялом.
Через полчаса раздались два осторожных звонка. Саша затопал в прихожую. Открыл, звякнув замком, дверь.
– Заходи. – Впустил растерянного Мишу, предварительно окинув его внимательным взглядом. – Разувайся, вот тапочки. Я пойду покурю на лестнице.
Муж, загремев спичками, вышел на лестничную клетку. Маша, засунув ноги в тапочки, поднялась и подошла к дверному проему. С улыбкой взглянула на Мишу. Тот так и стоял в прихожей. Топтался на месте и растерянно мял кепку в руке.
– Миша, привет. Проходи, хочешь чая? Мы с тобой даже никогда не разговаривали. Так глупо все это, взяла и текст потеряла. Знаешь, столько всего произошло за последнюю неделю. Сегодня уезжаю, и вдруг поняла, что пьесу отдать не успела. А Саша точно или забудет, или потеряет. И вдруг я ее нашла. Причем ее там не было, я уже все перерыла. А потом вдруг – раз и появилась! Только подумала: «Где же моя пьеса?» и словно голос в голове отвечает: «Лежит под газетами!» Представляешь, там она и лежала! Нам через три часа на станцию, а я еще не собралась.
Миша был очень рад видеть девушку. Впрочем, осунувшееся лицо Маши не давало ему никаких поводов для веселья. Он вспомнил слова Шуры, и в груди у него что-то екнуло. Как будто льдинка упала за ворот рубахи. Но когда Маша улыбнулась, он сразу забыл про льдинку. Сам не мог сдержать смущенной улыбки.
– Хорошо, конечно, отнесу. Я чай не буду, нет, спасибо. А пьесу не забуду и не потеряю. Я, правда, только недавно в ваш кружок вступил. Не всех там знаю. Там из общежития