Мы все знаем и понимаем, что в мире есть выдающиеся ученые, имена которых по разным причинам остались безызвестными. Возможно, они не создали видные научные концепции, а своими работами и выступлениями лишь не позволяли зацементировать науку в уже существующей концептуальной парадигме. Возможно, масштаб научных достижений таких ученых неизвестен в виду того, что они не вычитывались в научных кругах, так как штурмовали не общепринятые научные высоты. Возможно, они были более чем осведомлены в вопросах философии науки и совершенно нетривиально воспринимали механизм развития научного знания, адекватно современным парадигмам и постулатам. Возможно, они совершенно нетрадиционно понимали роль и значимость практического аспекта, формализации и научной полемики.
Возможно, такой ученый вкладывал свои интеллектуальный потенциал в теорию, истинности которой ему никто не гарантирует заранее, творя не только в концептуальном, но и в более глубоком – онтологическом – смысле. Возможно, это самобытный ученый, девиз которого заключается в том, что, если ученый – это творец, то почему бы ему не уметь создать свой мир, почему бы преодоление хаоса своей собственной системой. Возможно, «странность» жизни таких ученых следует рассматривать не как личностно-психологическую особенность, а как попытку предельно логичного проведения тезиса об ученом-творце. Возможно, такие ученые смогли создать и «свое» время, и «свое» пространство, где не действовали законы номенклатурной науки.
Предметика и идеология мира ученых-одиночек создавалась величинами, которые он выбирал сам. «Свое время», «свое пространство», «свое измерение», наконец. Звучит вызывающе. О таких ученых говорят «наука была его жизнью». Однако, такие ученые всегда были в курсе того, что мало кто склонялись последовать его примеру, его стилю поведения. Такой ученый определяет «эпоху» победившей научную специализацию. Он универсален, энциклопедичен, прозорлив, а также позволить себе обсуждать научные и философские понятия на фундаментальном, смысловом уровне. Вглядываясь на таких ученых, возможно, мы не найдем той константы, которая входит в «уравнение» ученого как такового. Скорее, мы увидим только уникальность.
Сама попытка соотнести с помощью феномена таких ученых разные типы науки, ученого и научного творчества, несомненно, интересна, поучительна, уникальна. Его жизнь и творчество не похожа на общепринятый стандарт, в частности, создание научной школы. У него может и не быть этой самой школы, учеников. Хотя, академик К.И.Скрябин (1878—1972) категоричен: «Ученый без учеников, ученый-одиночка представляет собой,