Три камушка. О чём говорят женщины. Александра Гиллярова

с огромным букетом цветов чуть ли не в одних трусах, а муж Киры от неожиданности спустил его с лестницы. Слава богу, парень не сильно пострадал, отделавшись ушибами. А вот для Киры последовали трудные дни с объяснениями и извинениями, которые муж долгое время не принимал. И лишь явка с повинной самой Элеоноры спасла брак подруги. Впрочем, как признаётся Кира, отношения в семье после того случая только улучшились. Муж стал внимательнее, а однажды и сам решился устроить Кире стриптиз… Конечно, Норины шутки не всегда были такими «из ряда вон», но у каждой из трёх её подруг найдётся что рассказать своим детям и даже внукам. Вот и сейчас, задумав очередную шалость для всей компании, она везла своих подруг в совершенно неизвестном для них направлении.

      – Если кому-то интересно, то мне по большому счёту всё равно, – после недолгой паузы без капли обиды в голосе произнесла Женя.

      – Вам вообще всем всё равно, – с некоторым беспокойством отозвалась Кира. – Вы же не семейные.

      – Стопэ! Как это не семейные? – возмутилась Женя. – У меня, между прочим, дочь несовершеннолетняя, если ты не забыла. И друг на все времена.

      – Ой, да ладно тебе. Друг. Приходящий раз в месяц. А дочь твоя, как обычно, у бабушки. И дома тебя ждут только кошки.

      Выпад Норы про кошек всех рассмешил. У Жени действительно дома проживали сейчас три разномастных кота. Она регулярно брала животных на передержку. Своё обожание к ним она скрывала за маской равнодушия, говоря, что содержание чужих домашних питомцев – неплохой заработок. На самом деле всё детство она мечтала о кошке или собаке. Но родители запрещали держать дома даже хомячка. Маленькая Женя завидовала всем соседским детям, выгуливавшим по утрам своих щенков. После института по какой-то необъяснимой причине она вышла замуж за парня, с которым невозможно было завести никакую живность из-за его аллергии на шерсть. Прямо ирония судьбы. Вроде выросла девочка, а вот опять не может исполнить своё желание. Иногда ей казалось, что именно по этой причине брак её был недолгим. И вот сейчас, будучи взрослой и одинокой, она уже сама запрещала себе завести домашнее животное. Видимо, так глубока была детская травма, что подсознание до сих пор подчинялось родительскому запрету, предлагая замещение истинного желания в виде непозволительной роскоши заботы о чужих зверушках.