Действительно, мы находились в забегаловке, где продавали самое дешевое пойло и жратву для социально деградированных личностей. Сюда приходили или нищие, или бомжи, или уголовники с такими рожами, которых даже за большие деньги не пускали в более приличные заведения общественного питания. Фрак чиновника среди вшивых лохмотьев сброда выглядел явно не к месту.
– А вы кто? – очнулся сенатор.
Я вытащил из внутренней стороны пиджака бластер и положил на стол. Стволом, естественно, к собеседнику. Но так, чтобы оружие было недосягаемо для него.
– Я Антонио Пиколино, свободный охотник за ксеноморфами. Работаю по лицензии Министерства внутренних дел… Вот мои данные, – и на жетоне, что был прикреплен к лацкану пиджака, засверкали цифры и текст.
Ксеноморфами назывались инопланетные организмы, которые прибыли из глубин Вселенной и остались на Земле. Чтобы ничем не отличаться от людей, они трансформировались в нас, приняв человеческие формы. И поэтому их выявить было сложно. И если бы не несколько случайных случаев, в результате которых и были обнаружены ксеноморфы, никто бы и не догадался об их наличии на планете. Но теперь по миру работают тысячи агентов и охотников, вылавливающих незванных гостей.
Лицо у сенатора вытянулось:
– Вы хотите меня убить?
– Не скрою – это цель моего визита к вам, – признался я.
– А почему вы решили, что я ксеноморф? – любопытствовал сенатор. Действительно, вопрос был серьезный и требовал ответа, и я не заставил себя долго ждать:
– У ксеноморфов нет социальной градации, поэтому им не понять, что такое аристократия, плебс, рабы, то есть то неравенство, что наработало человечество за время исторического развития. Сюда такие как вы, сенатор, не заходят. Для нормального человека это было бы явно.
– А может, я хочу быть ближе к народу! – последовал вполне резонный аргумент. Нужно сказать, ксеноморфы были не глупыми.
Тогда я перешел ко второму доводу:
– Вы кушате селедку и запиваете молоком – это несовместимые для человека продукты. Вас должно было стошнить, причем так, что в рвоте была бы вся эта питейная, – и я указал на итак грязные и до этого уже облеванные стены. – У ксеноморфов иной метаболизм, они спокойно переваривают даже ядовитые грибы и рыбу-фугу.
– У меня нечувствительность к пище, есть справка от врача, – ответил с насмешливыми нотками в голосе сенатор. – Это редкая, но вполне человеческая болезнь…
Я улыбнулся: мой собеседник умел рассуждать. А то как же! – ксеноморф с низким интеллектом не смог бы подняться на такой высокий властный уровень. Только я был готов к дискуссии. Я ни когда не стреляю, не доказав тому, кого собираюсь убить, и тем более, себе, что действую по закону и по правилам.
– Вы голосовали за президента!
Недоумленный взгляд свидетельствовал, что ничего плохого в этом сенатор не видел:
– И что?