– Конечно! Вы думаете, кто-то бы одобрил наши эксперименты с трупами? Профессор Гройсман как-то намекнул на это, но получил возмущение и негодование в ответ от Ученого и Попечительского совета клиники. Больше мы не заикались и делали всё тайно. Только я и профессор – больше никто!
– Так, так, интересно, – мне действительно было интересно.
– Наши трупы долго не «жили». То есть препарат действовал максимум три минуты. Не хватало энергии, чтобы запустить механизм клеток к генерации электричества. Мертвецы вставали, ходили и падали. Тогда мы решили использовать радиоактивные материалы.
– О боже!
– Да, да, и это тоже было тайно. Никто бы нам не дал радиоактивные материалы, это нужно обращаться в Комиссию по атомной энергии, а это довольно долгий и бюрократический процесс. Легче договорится с мафией. Мы нашли канал и получили изотопы дейтерия, который составил основу «тиктония-2». Благодаря этому, трупы уже могли «жить» больше получаса. Правда, происходил обратный процесс – излишек энергии приводил к самовозгоранию тела.
– То есть?
Блум вздохнул:
– Трупы горели как бумага. Так случился пожар, к счастью, мы успели его потушить и устранить последствия, иначе бы нам не избежать расследования. Но это навело нас на введение еще одного вещества – антифриза, который гасил излишек.
– Так, так…
– В тот вечер мы решили испытать «тиктоний-3» на трупе, который пять лет хранился в камере и использовался студентами по практическим занятиям по хирургии. Это был человек по имени Майкл Тоннис, столяр. Согласно записям, он торговал наркотой, поэтому был застрелен полицейскими во время рейда, поскольку оказал сопротивление. Родственники отказались от него, хоронить не стали, и труп передали клинике. Так пять лет он провалялся у нас в качестве стенда. Он был изрезан вдоль и поперек, отсутвовало множество внутренних органов. Но мышцы были целы и цел мозг. И тут произошло то, чего мы не ожидали.
– Что именно, доктор Блюм.
– «Тиктоний-3» сгенерировал память мертвеца. Он не просто поднял его на ноги, но и частично восстановил информацию, которая была записана в его мозгу.
– О боже! – воскликнул я.
– Вы представляете наше удивление, когда Майкл присел на край хирургического стола и осмысленно посмотрел на профессора Гройсмана. Тот был поражен, что застыл на месте. И я был охвачен такими же чувствами.
Меня затрясло то ли от ужаса, то ли отвозбуждения.
– И что было дальше.
– Где я? – спросил Майкл. Мы молчали, так как не верили своим глазам. Тогда ответиля: «В морге». Майкл: «Значит, я мертв?» Я сказал, что да, мертв уже пять лет. Труп некоторое время молчал и сказал: «Но вы меня оживили…». Гройсман тут очнулся и заявил: «Да, мы создали препарат, который способен на это. Но мы не ожидали, что будут такие результаты…»
Я больше не задавал вопросы и только слушал, что рассказывал доктор Блюм:
«Майкл