Глубокой осенью над его дворцом будкой шумело – трещали сухие ветки старого, как и его хозяин ореха. Ветер. Дождь. Он забивался в дальний угол, спал потому, что похрапывал и вздыхал. Стонал, иногда повизгивал. Это компьютер в его голове, листал страницы бития.
Показывали, видимо, кадры оскопления, и, чего ещё хуже,– видел как огромные, злые, почти звероящеры, подкидывали его выше тополей, и он там вертелся как на шампурах, потом, лучше бы не было этого, потом – одновременно хватали своими тисками – клыками бивнями, старались урвать, но раздельно, каждый свою половинку, его тела.
Я подходил к нему и объяснял, что это сон. Верил. Не возражал. Получал куриные крылышки, из его же рациона. Быстро, не раздумывая, и, не похрустев косточками, заглатывал, хоть я и не собирался у него отнимать, прятался во дворце – будке.
Теперь он в гостях у лучшего друга-Морфея.
А дождь шумел.
Выл ветер.
Трещали и падали с шумом ветки.
Люба наш, свернувшись калачиком, уходил, далеко – далече, от тех страшных мест, где пережил такое.
Влюблённые цуцики
Бегут две собачки в обнимку. Хвосты баранкой. Один рыжий с белыми и чёрными кляксами, другая – красавица, с рыжими и чёрными помарками – пятнышками с зелёными разводами. Хорошо бегут, дружно бегут. Смотрят целеустремлённо, вперёд, потом друг другу в глаза – томно ласково и…снова бегут.
Подбежали к калитке, остановились, подарили друг другу по нежному взгляду.
Сунули два носа под калитку – ан хода нет. А, им нужно туда – по прямой.
Ктото из них,– покажет свой терем, не у самого синего моря, но красота, скалы, горы, чистый воздух, на горке, чуть выше обсерватория.
А, её. Им не до того. У них красота внутри.
Собачья. Верная.
Цуцык – жених иноходью пошёл искать проход, Жучка шмыгнула в другую сторону. А он, бегал, бегал – прохода нет. Стал, разинул рот. Устал. Перегрелся. Язык, висит, часто дышит, охлаждает закипающий радиатор. Гля,, а Жучки то нет. Посмотрел. Просмотрел…
Нет. Поморгал. Проморгаал…
Прочистил свои глазки лапкой – соколом, ясным глянул, повёл вокруг. Нет её. Нет! Он, ну бегать. Ну, заглядывать через забор. Станет на задние лапки, на дощечку забора. И с такой тоской смотрит сквозь штакетины. Нет. Нигде нет.
Нет её. Нет…
Ну, где же ты? Где?!
Присел.
Подпёр свою голову лапками.
Запел.
– Где ты,
– Где ты,
– Где ты,
– Друг любимый моой,
– Буду до рассвета,
– Я встречи ждать с тобой…
Девочка в красных варежках открыла железную калитку. Он, радостный, с визгом туда. Ан не туда. Она – то в другую сторону побежала.
…Он снова бегает. Нюхает.
Берёт след.
Но не тот.
Нет её.
Глупый пёс.
Воон, таам.
За той калиткой, деревянной. Там она.
Там твоя радость
Туда беги.
Она