{ Навек расстаться и укрыться от беды…
Но для чего мне жизнь, когда не рядом ты?
Я всей планете мог бы объявить войну,
Чтоб уберечь от всех невзгод тебя одну!
Спадают шелком твои волосы на плечи,
В объятиях жарких я лишаюсь дара речи,
Целую жадно и твоё дыханье пью,
О, как же сильно я тебя люблю!
По телу дрожь, земля уходит из под ног,
Постелью нашей станет сена мягкий стог.
И пусть не суждено увидеть нам рассвет,
Я где бы ни был, знай, всегда найду твой след!1 }
Мелодия сводила с ума, уговаривала и подталкивала в спину. Происходившее было безумием, казалось чем-то невероятным, но баллада опьянила куда сильнее самого дорогого вина. А может быть, разгадка крылась в затопленных золотом глазах барда? Я все сильнее тонула в его взгляде, и в голове не осталось места ни для единой разумной мысли. Казалось, если я промедлю хоть еще одно мгновение, если не прикоснусь к нему прямо сейчас, то умру на месте.
Финальный аккорд прозвучал сигналом к действию. Стоило музыке оборваться, а барду подняться, как я кинулась вперед. Повисла на мужчине, обнимая изо всех сил, и приникла к желанным губам в жадном поцелуе.
Если менестрель и растерялся, то лишь на мгновение. Потом сильные руки скользнули по талии, притянули к себе, и губы обжег ответный, страстный и пылающий, поцелуй. Тело сразу же стало легким-легким, будто бы и не моим. Мы целовались стремительно, порывисто, словно никак не могли насытиться друг другом. Мужчина до боли зарылся пальцами в мои волосы, провел рукой по спине. Я рвалась к нему всей сутью, каждой клеточкой тела. Тонула в безумном поцелуе, задыхалась, отчаянно цепляясь за его плечи. И с каждым новым поцелуем в груди все сильнее полыхал огонь, а разум окутывал сладкий дурман.
– Сколько пыла. Ты сводишь меня с ума, – одобрительно выдохнул менестрель мне в макушку. – Пойдем. С посетителей уже достаточно зрелища.
Те несколько минут, которые мы поднимались по ступенькам, растянулись в целую вечность. Мир вокруг казался темным, страшным, пугающим, и я отчаянно цеплялась за ладонь барда. А стоило двери захлопнуться за нами, кинулась в обещающие защиту объятия.
«Никому не позволю нас разлучить!»
Я прильнула к своему мужчине, уткнулась лицом в плечо, чувствуя, как бешено колотится его сердце.
– Искорка, – негромко выдохнул менестрель и, как только я подняла