– Ваша милость, дозвольте уйти на кухню. К обеду зеленый борщ сготовить собиралась, мне еще щавель под снегом откапывать надо, – я присела в еще одном реверансе и зашагала к дверям.
– Остановись, – ударивший в спину тихий голос заставил расправить плечи и задрать подбородок.
«Нет уж, если ему скучно, пусть заведет себе лесную зверушку и дрессирует, сколько влезет!»
– Хлоя.
Почему-то мое имя в устах Ингвара звучало непривычно и странно, вызывая противоречивые эмоции. Мужчина умудрялся произносить его одновременно властно, вкладывая в голос ледяную силу и заставляя мурашки бежать по спине, и вместе с тем робко, нежно. Так, словно он вовсе не привык звать кого-то по имени и возможность обратиться к живому человеку доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие.
Его голос затрагивал что-то, таящее в глубине моей души, вызывал подсознательное желание обернуться взглянуть в глаза. Только вот я слишком разозлилась, чтобы давать волю чувствам. А в следующее мгновение по ногам побежал холодок, и я поняла, что не могу ступить и шагу.
Приподняв юбку, расширенными глазами уставилась на ледяную корку, доходящую до колен. Это не было больно, наоборот, я чувствовала скорее щекотку, но легче от этого не стало.
– Теперь покажешь руку? – обойдя меня по кругу и остановившись напротив, как ни в чем не бывало, попросил Ингвар.
Невозмутимость, сквозящая в каждом его жесте, стала последней каплей.
Я размахнулась, собираясь влепить ему пощечину, да так и застыла с поднятой рукой.
– Так даже удобнее, – одобрительно кивнул мужчина.
С его пальцев сорвались крохотные серебристые снежинки, устремившиеся к моей ладони.
Пылающая боль утихла сразу. Облегчение оказалось таким сильным, что я едва не застонала от радости и поспешно закусила щеку изнутри.
Ну уж нет! Я не просила Ингвара меня лечить и не стану благодарить за этот акт милосердия!
Впрочем, мужчина и не собирался ждать моей реакции. Убедившись, что ожог обработан, вплеснул руками, стряхивая прилипшие к пальцам снежинки.
– Спасибо за завтрак.
И нарочито медленно, словно все же испытывая меня, двинулся к выходу из столовой.
Я по-прежнему хранила гордое молчание. Мне было неизвестно, сколько продлится заморозка и развеются ли чары вообще, но мужчину я так и не окликнула.
В конце концов, Ингвар правильно отметил, он здесь хозяин. Хочет вместо служанки еще одну ледяную статую? Его право.
Изображать скульптуру в итоге пришлось около часа. Когда лед, наконец, растаял и я попыталась пошевелиться, в руки и ноги словно воткнули тысячи острых иголок. Тихо всхлипывая от боли, я начала растирать конечности.
Ненавижу Ингвара! Как он мог так поступить со мной?!
Я ведь действительно старалась! Пыталась не бояться его, не спорила, изображала служанку. А он в ответ наплевал в распахнутую душу, прекрасно дав понять, что я для него не более, чем игрушка.
Волей