– Печенье в клеточку будете? – спрашивает Косач.
– Э-э-э? – не понимает Проза.
– У нас так вафли называются, – хихикает Косач и теребит короткие усики.
Они пьют чай, болтают.
– И как воюется?
– Активно! Развиваемся! Каждый месяц что-то новое! За год войны убрали все большие машины. Всё – переносное, всё собрали из гуманитарки, максимум один УАЗ, и всё влезает. Раньше было десять радиостанций, связь плохая, сейчас – три, и всё ОК, связь работает.
– А я истории о мобилизованных собираю, есть такие в вашем взводе?
– Конечно! Ко мне прибился мужик лет сорока пяти, занимался видеокамерами на гражданке. За два дня освоил военную связь. Сейчас НП собирает. Нашел еще двоих таких же, пашут вовсю.
– По видеокамерам?
– Конечно! Сейчас весь передок видеокамерами утыкан. Лес! Монтировать удобно. У нас еще бедненько. А вот у хохлов! У тех да! Сплошное покрытие видео.
– Как в Москве…
– Да. Нам бы столько.
В столовую входят двое, один из них знакомый Прозе начмед Алексей. Второй садится напротив писателя и представляется:
– Дмитрий, командир саперной роты. Позывной – «Гагара».
Его череп выбрит наголо, а брови густые, черные, кажется, что глаза лучатся светом.
– Аляска сказал, вы поговорить хотели.
– Да. Хотел послушать: как воюется?
– Нормально. Мы – чернорабочие войны.
– Звучит пренебрежительно.
– Нет-нет. Отношение к саперам в войсках давно поменялось. Без нас ни одно мероприятие не обходится.
– Конечно! – хихикает Косач, поднимаясь. – «Пэдэры» будут себе что-то копать? Да ладно! Они лучше насос себе купят и поставят воду откачивать.
Проза приподнимается пропустить Косача.
– Это что-то пренебрежительное? – с недоумением спрашивает он.
– Да ладно, Андрей Владимирович, вы – тоже десантник. Должны знать, – дразнится начмед.
– Он, кстати, вашу книжку первым прочитал. – Косач указывает пальцем на Алексея и уходит.
– Правда?
– У медиков работа лежачая, вот и прочитал, – подначивает начмеда Гагара.
– Вы тоже «пэдэр», – гнет свое медик Алексей, не обращая внимания на сапера.
– Правда?
– Это здесь всё смешалось, а так парашютно-десантные роты – «пэдэры», десантно-штурмовые – «дэшеры». – Если пренебрежение и есть, то легкое.
– А еще я про мобилизованных истории собираю. – Проза напоминает о цели чаепития.
Оба офицера умолкают. Гагара делает глоток:
– Есть, конечно, хорошие люди. Он и механик, он же и электрик, он же и водитель, и еще учится экскаватору!
– А тот сирота, что без оружия и экипировки гуляет по лесу и ворует у «укропов» продукты, тоже ваш? – улыбается начмед.
– Мой, – вздыхает сапер.
– А истории?