Что представляла собой третья икона, совсем нельзя было разобрать.
Солдаты во время обедни всегда спорили, разгадывая этот ребус. Кто-то даже признал на образе пейзаж Присазавского края. Тем не менее под этой иконой стояло: «Святая Мария, Матерь Божья, помилуй нас!»
Швейк благополучно погрузил походный алтарь на дрожки, а сам сел к извозчику на козлы. Фельдкурат расположился поудобнее и положил ноги на пресвятую троицу.
Швейк болтал с извозчиком о войне. Извозчик оказался бунтарем – делал разные замечания по части непобедимости австрийского оружия вроде: «Так в Сербии, значит, наложили вам по первое число?» – и так далее.
Когда они проезжали продовольственную заставу, Швейк на вопрос сторожа, что везут, ответил:
– Пресвятую троицу и Деву Марию с фельдкуратом.
Тем временем на учебном плацу их с нетерпением ждали маршевые роты. Ждать пришлось долго. Швейк и фельдкурат поехали сначала за призовым кубком к поручику Витингеру, а потом – в Бржевновский монастырь за дароносицей и другими необходимыми для мессы предметами, в том числе и за бутылкой церковного вина. Понятное дело, не так-то просто служить полевую обедню.
– Шатаемся по всему городу! – сказал Швейк извозчику, и это была правда.
Когда они приехали на учебный плац и подошли к помосту с деревянным барьером и столом, на котором должен был стоять походный алтарь, выяснилось, что фельдкурат забыл про министранта.
Во время обедни фельдкурату всегда прислуживал один пехотинец, который как раз теперь предпочел сделаться телефонистом и уехал на фронт.
– Не беда, господин фельдкурат, – заявил Швейк. – Я могу его заменить.
– А вы умеете министровать?
– Никогда этим не занимался, – ответил Швейк, – но попробовать можно. Теперь ведь война, а в войну люди берутся за такие дела, которые раньше им и не снились. Уж как-нибудь приклею это дурацкое «et cum spiritu tuo»[41] к вашему «dominus vobiscum»[42]. В конце концов, не так уж, я думаю, трудно ходить около вас, как кот вокруг горячей каши, умывать вам руки и наливать из кувшинчика вина…
– Ладно! – сказал фельдкурат. – Только воды мне в чашку не наливайте. Вот что: вы лучше сейчас же и в другой кувшинчик налейте вина. А впрочем, я сам буду вам подсказывать, когда идти направо, когда налево. Свистну один раз – значит, «направо», два – «налево». Требник особенно часто ко мне не таскайте. В общем, это все пустяки. Не боитесь?
– Я ничего не боюсь, господин фельдкурат, даже не боюсь быть министрантом.
Фельдкурат был прав, что, в общем, все это – пустяки. Все шло как по маслу.
Речь фельдкурата была весьма лаконична:
– Солдаты! Мы собрались здесь для того, чтобы перед отъездом на поле брани обратить свои сердца к Богу; да дарует Он нам победу и сохранит нас невредимыми. Не буду вас долго задерживать,