Прилетели. Ну и кому я понадобилась?
– Рэйнар? – позвала я.
«Чего опять? Твоя мачеха с феей решили полдома упаковать. Сижу, жду, когда у них чемоданы закончатся!» – ворчливо отозвался дракон.
Значит, не он. И не фея. Мелодия снова стала громче и тут же затихла. Она словно звала за собой.
Я сползла с кровати, на ходу поправляя одежду, дошла до двери.
Сзади раздалось возмущенное мяуканье, потом шипение. И в мою ногу с разгона впились крохотные острые коготки. Подпрыгнув от неожиданности, я отцепила котенка.
Ну и куда деть этого помощника?
Прикинув размер, я вернулась за сумкой. Застегнула ее на поясе и сунула внутрь котенка. Тот, очевидно, в душе был крысом, потому как сразу начал шуршать тетрадью.
– Эй, нечего там когти точить!
Шуршание стихло.
Я осторожно открыла дверь и высунулась в темный коридор, освещенный одинокой свечой в витом канделябре.
Мелодия звучала издалека, из темноты. Словно кто-то звал меня туда, за поворот.
Вот только кто? Вдруг там нечисть, клыкастая, страшная и жутко злая? А защита не сразу поймет, что это угроза жизни? Ладно, все равно же сработает. По крайней мере, меня не загрызут насмерть, так… пожуют немного.
Подбадривая себя, я шагнула в темный коридор и потопала навстречу неприятностям, которые радостно ждали меня за поворотом. В замке, очевидно, экономили не только на услугах горничных, освещение тоже было ну очень экономным. Тусклые люстры, редкие свечи. Иногда я вообще ничего не видела.
Лестницы, переходы, тупики, доспехи, картины, двери, двери… И камины, горящие даже там, где, судя по слою пыли, давно никого не было. Зато пыль была везде. А кое-где и паутина.
Мелодия все вела и вела. Иногда казалось, что она звучит отовсюду. Но стоило остановиться, как звук снова отдалялся. И я шла.
– Где же ты? – вздохнула я, опустившись на ступеньку лестницы под тускло горящей свечой.
Мелодия играла где-то внизу. Странная мелодия: то спокойная, то быстрая, злая. Кажется, еще немного, и я смогу дотронуться до нее… или нарисовать?..
Пальцы зачесались, я потянулась к сумке, торопливо вытащила перо и тетрадь, нашла чистый лист.
И замерла, сама себе удивляясь.
Нарисовать музыку? Как мне вообще могла прийти в голову такая идея? С другой стороны, почему бы и нет? Кто сказал, что нельзя нарисовать то, что не видишь, а чувствуешь?
Только вот мелодия стихла, и рисовать стало нечего. Лишь котенок в сумке довольно урчал, заняв все свободное место.
Прижав к себе тетрадь, я привстала и перегнулась через перила. Внизу что-то мерцало алым. Словно на стене играли отсветы пламени. Очередной камин или я нашла того, кто поет?
Я спустилась к широкой каменной арке, осторожно подобралась ближе и заглянула.
Там был зал с колоннами. Углы тонули в темноте, а в центре горел круг из алых углей. От него, как лепестки от сердцевины огненного цветка, отходили четыре полыхающих круга поменьше. В них были заключены остальные стихии.