Остров Корфу – последний бастион Византии. Евгений Старшов

мальчиками на борту пристали к Самосу, то самосцы, узнав, зачем их везут в Сарды, сначала научили детей искать убежища в святилище Артемиды, а затем не позволили насильно вытащить «умоляющих о защите» из святилища. А когда коринфяне не хотели давать детям пищи, то самосцы устроили праздник, который справляют еще и поныне. Каждый вечер, пока дети оставались в святилище как умоляющие о защите, самосцы водили хороводы и пляски девушек и юношей и во время плясок ввели в обычай приносить лепешки из сесама с медом, чтобы дети керкирян могли уносить их и есть. Это продолжалось до тех пор, пока коринфские стражи не уехали с острова, оставив детей. Затем самосцы отвезли детей назад на Керкиру». Историк философии Диоген Лаэртский (2–3 вв. н. э.) в биографии Периандра (как-никак, коринфский тиран входил в семерку тех самых знаменитых древнегреческих мудрецов вместе с Фалесом Милетским, Солоном Афинским, Биантом Приенским и др. (список варьировался) кратко пересказывает противостояние тирана с керкирцами (так что нет нужды его здесь приводить), добавляя только одну новую деталь – что после того, как дети керкирцев были спасены самосцами, тиран «скончался от огорчения».

      Интересно, что Периандр был не одинок среди тиранов, которых причисляли к легендарным семерым; в списках порой значились афинский тиран Писистрат и родосский тиран Клеобул. Причислялись они, конечно, не за тиранство, но за мудрые слова и мудрые дела – что отнюдь не означает, что все их слова и дела были мудрыми: ведь в одной из сентенций Периандр учил других сдерживать гнев, а сам? Так вот, Э.Д. Фролов пишет: «Тираны архаической поры, как правило, были выдающимися личностями… (Они осуществляли некоторые важные преобразования), постольку, конечно, поскольку этим обеспечивалась популярность их правления (отдельные административные реформы, меры по благоустройству городов, оборудование гаваней, координация колонизационного движения и проч.). При этом и государственная политика тиранов, и их личное поведение не были лишены – и в этом надо видеть знамение времени – известного, так сказать, частного рационализма. Недаром и их тоже, а не одних только законодателей и реформаторов, традиция изображает как людей, исполненных не только страсти и воли, но и выдающегося ума. Периандр и Писистрат по совокупности своей деятельности относились – по крайней мере некоторыми авторами – к числу семи мудрецов… (Правда), позитивный вклад тиранов в строение полисного государства, за немногими исключениями вроде Периандра, практически был ничтожен». Разумеется, причислять тиранов к мудрецам – практика порочная, и одним из первых против этого восстал велемудрый Платон (ок. 428–347 гг. до н. э.), выведя Периандра из собственного списка семерых древних мудрецов (в диалоге «Протагор») «…из-за своей ненависти к тиранам и тирании», по словам историка философии А.Н.Чанышева: явно Платон имел на то причины, безуспешно пытаясь построить из тирании сиракузских Дионисиев благодатное царство философов, за что Дионисий Старший