Мне же предстояло разобрать две сумки. В одной из них находились важные, но ненужные вещи, в другой нужные, но не важные. К нужным, но не важным вещам я относила школьные учебники и тетрадки, по которым я должна была заниматься летом. Да, я всегда училась хорошо, почти отлично, так как в моей жизни кроме учёбы не было почти никаких занятий, поэтому все свои силы я волей- неволей тратила на неё. Но при этом у меня оставалось достаточно много времени, чтобы хорошо спать, много гулять и прочее. Поэтому учёба никогда не вызывала у меня сильного отвращения, но и особой любви я к ней тоже не питала. Всё-таки учится было для меня очень скучно. Никаких приключений.
Поэтому сумку с нужными, но неважными вещами я убрала с глаз своих долой, а точнее за фанерную перегородку, в соседнюю комнату. Там находился какой-то маленький пыльный шкафчик. Туда я её и поместила, решив, что разберу когда-нибудь потом.
С бОльшим трепетом я отнеслась ко второй сумке, с важными, но ненужными вещами. Они были дороги сердцу, но в целом не представляли ничего ценного. Это были мои детские игрушки, памятные побрякушки, связанные у меня с какими-то событиями. В общем весь тот хлам, который я очень ценила, но которому не было места в городе, и если бы не дача, то рано или поздно мне бы пришлось его выбросить.
Я расстегнула сумку, и первое, что мне попалась на глаза – это большая деревянная маска, почти с человеческое лицо, стилизована под какого-то африканского аборигена. Я когда –то купила её в Крыму. Его лицо было утрированно вытянуто, большая нижняя губа, оттопырилась вперёд, а в миндалевидных прорезях для глаз угадывалась хитреца. На его ,, коричневого дерева’’ коже были намазаны красные и белые узорные орнаменты, состоящие из полос и зигзагов. В общем довольно красивый сувенир.
Я сбегала в сарай за гвоздём и вколошматила его рядом с зеркалом довольно увесистым учебником. Специальным крючком сзади прицепила к нему маску, отошла и посмотрела критически-художественным взглядом на то, что содеяла. Маска смотрелась в этом интерьере достаточно гармонично. Я улыбнулась и продолжила разбирать вещи дальше.
Я повесила полупрозрачные жёлтые шторы, от которых по комнате разливался мягкий солнечней свет, даже если на улице было пасмурно, и застелила кровать белыми простынями, ибо мои родители были приверженцами именно белых простыней. Поэтому на каждой своей, я в уголочке вышивала какой-нибудь растительный узор, чтобы они выглядели не так скучно. Пододвинула кровать к окну, чтобы по вечерам любоваться звёздами и продолжила разбираться в своих вещах.
Стала пристраивать мои бесконечные блокнотики и тетрадки. Для каждого дела обязательно нужен был отдельный блокнот, который я покупала где-нибудь за красивую обложку или который мне кто-нибудь когда-нибудь дарил. Таких блокнотиков у меня набралось уже штук 20. Из одного я пыталась сделать дневник, в другой начинала записывать кулинарные рецепты, но поняв, что кулинария это не моё, я откладывала его и