– Ещё какая! Это у тебя только полёты здесь и беседы у Бурченко. А мне с моряками работать. Порой сил не хватает с ними спорить. Вон, на крайней смене, заходим на посадку с одним из молодых лётчиков. Дальность 2 километра, а они давай курс менять. Мол, у них по плану манёвр, и их не волнует, что у меня керосина мало.
– Такое случается, но вы же не про это хотели поговорить.
– Да. Ветров и Борзов – любимцы твои, помнишь? – спросил Вольфрамович.
– А чего это любимцы? Неплохие они ребята на отборе были. Летал я с ними в Крыму. Допустились быстро.
– На этом их стремительное восхождение к успеху и закончилось. Эти два «пернатых» брата только по одной посадке на палубу в Средиземке. Надо исправить, а то они одни остались с таким малым послужным списком. Слетаешь с ними?
Хотелось мне уточнить, почему никто из авиагруппы не сделает это. Но занятость остальных мне очевидна. Плюс, есть мысль, что сложности имеются у лётчиков авиагруппы в подготовке двух этих друзей.
– И вы тоже с ними справиться не можете? Хулиганит кто? Паша Ветров? – улыбнулся я.
– Я ему похулиганю. Не понравилось мне, что он полез к этим американцам. Попугать видите ли решил.
– Да? И как?
Ребров взорвался от негодования. Назвал меня сорвиголовой. Ветров удостоился характеристики «странный», только в более жёсткой форме.
– Он так нарвётся, что они его собьют. Или ещё хуже, он сам разобьёт самолёт. Ты вообще за этими двумя товарищами присматриваешь слишком сильно. Они тебе в будущем могут и руки не подать, – сказал Ребров.
Главное, что они летать научатся на корабелке благодаря старшим товарищам. А необходимость уважение проявлять – сами для себя решат.
– Слетаю и посмотрю на него. А как там Борзов?
– Нормально. Только два раза уже его – забулдыжника, перед лётной сменой ловил, за «стаканом». Ветров тот хитрый. Чуть что, сразу куда-то на нижние палубы прячется от меня. А этот вечно выхватывает за то, что чалдонить вздумал, – ответил Ребров.
– Так, может, ему пока дать отдохнуть?
– Ты чего?! У меня как будто лётчиков много. Борзов на Су-27К садится и взлетает отменно. На МиГ переучен. Ты его завтра возьми на 29й. Пускай начинает привыкать и к этому самолёту.
– Хорошо. Но если времени не будет у меня, пускай на Су-27 «подлетнёт».
– Уже запланировал.
Мы разошлись с Вольфрамовичем по своим каютам. Пока шёл, думал насколько же не прав Борзов в своих желаниях «залить за воротник».
Только я об этом подумал, как услышал голос Геры Борзова из моей каюты. Открыл дверь, а там феерическое выступление между кроватями.
– Во! Сергей Сергеевич! Лётчик от Бога! Вместо рук, у него крылья. Пропустите Героя Союза. Ну, меня, в смысле, – кричал Борзов, находясь в состоянии опьянения.
Был Гера если не «в зюзю», то «подшофе» точно. Сидевший на своей кровати Морозов еле сдерживался, чтобы не вскочить и выгнать мальца. Чего только Борзова принесло сюда?
– Ты чего припёрся? Завтра полёты, а ты шарахаешься, – сказал я и схватил