Офицеры, кондукторы (унтер-офицеры или сверхсрочнослужащие) и матросы Черноморского флота отказались принимать присягу на верность гетману и украинской державе, рассматривая себя как вольнонаемных, и как подданных Российской Империи, однажды и навсегда присягнувших Государю Императору Николаю II. А после того как матросы и офицеры поддержали союзные войска Германии, Турции и Австро-Венгрии, большевики переполошились. Наркомат иностранных дел большевиков в страхе не мог заявить протест, хотя и подчеркивал в своих пока робких заявлениях по поводу событий на юге, что Крым – это принадлежность РСФСР. В то же время и граф П. Скоропадский не менее робко заявлял, что «Украина не может жить, не владея Крымом, это будет какое-то туловище без ног…».
В связи с последним высказыванием, генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн, вспоминая то далекое время, при личной встрече (!) говорил мне: «По поводу этого заявления Скоропадского, сказанного им на встрече с военным атташе Германии, офицеры из окружения графа после шутили, что это туловище не без ног, а без ж… и детородного органа». (Пожилой военачальник коротко усмехнулся и глянув лукаво, красноречиво хлопнул себя по ноге: «…о, без ляшка и х…». А после извинился, слегка разведя руками: «…так не я, так офицеры говорили…».)
А тогда Эрих и его отец генерал Левински провели в Ялте ряд встреч с элитой русского общества – аристократами и приближенными к Государю Императору. Было высказано единодушное мнение, что захваченный евреями Петербург (Петроград – это название сотворено масонами и евреем Керенским) – это еще не все Русское государство; и даже если падет Москва, то и это будет не вся Россия… Именно тогда князь Трубецкой заявил: «Пожалуй, в ближайшее время… у меня есть на то основания так говорить… мы не вернем себе града Петрова. Но мы создадим и заложим новый град Петра здесь, в Крыму, и образуем здесь русское правительство, которое рано или поздно сметет еврейских прохвостов. А Крым станет опорным фундаментом возрождения русского народа и русской государственности». Слова князя были горячо поддержаны всеми присутствующими.
Эрих фон Манштейн, 30-летний немецкий аристократ, еще не достаточно владевший русским языком, фиксировал выступления русских аристократов с помощью переводчика. И если бы будущему генерал-фельдмаршалу сказали о том, что почти все присутствующие при этом важном разговоре участники – аристократическая элита России – вместе с семьями и детьми от мала до велика будут расстреляны еврейскими чекистами в этой же Ялте через короткое время, он бы не поверил. Подобная дикая мысль могла прийти в голову разве что дегенерату или психопату. Но…
Его