Статья, в которой об этом рассказывалось, была опубликована не для того, чтобы дискредитировать все аппараты радиотерапии, или нагнать страху на читающих. Хотя, возможно, это был заказ конкурирующей фирмы-производителя таких аппаратов. Но на Сергея она произвела впечатление как на человека, любимая женщина которого должна лечь под такой аппарат.
И неважно, что таких инцидентов случается, возможно, один на десятки миллионов, риск всегда остаётся. И это помимо того, что сама по себе предписанная процедура может нести необратимые последствия. Есть и такие предупреждения в инструкции не для пациентов, а для врачей.
Но самым впечатляющим из вороха подобной информации оказался более масштабный случай, имевший место как раз в той стране, в которой жене Сергея назначили такую процедуру. Причём, в 3 часа ночи! Не нужно объяснять, насколько возрастает риск ошибки оператора в ночное время.
В 1996-м году были подвергнуты передозировке радиации из-за ошибочной калибровки в так называемой «кобальтовой пушке» 115 пациентов в одной из государственных больниц Креолии.
О масштабе трагедии свидетельствовало то, что в 2001-м году оператора этого аппарата приговорили к шести годам тюремного заключения за неумышленное убийство 16-ти человек. От совершения 14-ти неумышленных убийств и причинении 59-ти пациентам неумышленных телесных повреждений он был оправдан.
Если добавить к таким возможным случаям в практике применения такого метода лечения ещё и то, что сама сорогенетическая теория базируется не на чёткой научной основе, а исключительно на предположениях, то можно представить, почему при одной мысли, что его жену будут подвергать такой процедуре посреди ночи в течение 6-ти недель, Сергей не находил себе места.
Сергей вспомнил, что в только что прочитанной книге Давида Севан-Шрайбера, автор, будучи специалистом, и хорошо понимавшим, как действует радиация на мозг, ни разу не упомянул о радиотерапии в своём лечении. Его подвергали только химиотерапии. Можно было предположить, что именно она, в конце концов, и привела к рецидиву и к смерти, несмотря на упование на здоровый образ жизни.
К моменту начала такой процедуры Марибель уже хорошо соображала и воспринимала всю информацию адекватно. Её убеждать уже не было необходимости. А родственники прекрасно знали её характер: если она решила, то отговаривать бесполезно.
Сергей обратил внимание на ещё одно обстоятельство, также имеющее отношение к официальному протоколу лечения спрута, и в частности, спрута мозга. Речь шла об операции. В некоторых случаях опухоль бывает неоперабельной. То есть, находится не у поверхности черепа. У Белки, как это было видно в документах, опухоль была в левой части мозга, прилегающей к черепу. Долго ещё потом её левый глаз был прикрыт опавшим веком, создавая впечатление косоглазия. Вероятно, при операции было что-то слегка затронуто. Она жаловалась несколько лет на периодические «звездопады» в этом глазу. Вспомнились Сергею и эпилептические