Ромка выслушивал подобные речи каждое утро. Всегда отмалчивался – не потому, что не пронимало или привык, а потому что не знал, что ответить. Перед матерью было совестно. Хотя кое-где она кривила душой – обстирывал себя Ромка сам и комнату свою держал в порядке. Вот готовить – да, этого он не умеет. Даже яичницу умудряется запороть, да так что после его поварских экспериментов во всей квартире дышать от чада нечем. Но ведь старается…
На мать Ромка не сердился. Та хоть и пилит его с утра до вечера, но любит безоглядно, он точно знает. Это она дома, наедине с ним, такая раздражённая и вечно претензии высказывает, а стоит кому-то на Ромку косо взглянуть или, не дай бог, дурное слово сказать в его адрес, так… берегись тот, кто осмелился. Натуральная львица, защищающая своего детёныша. И ей неважно, кто и почему «обидел» Ромку, прохожий, учитель или соседский пацан, у неё правда одна: «Это мой сын, и трогать его не моги».
Возможно, тому виной вечный страх за Ромку. Он ребёнок поздний, долгожданный, но… с врождённым недугом. Гидроцефалия[15] – диагноз очень серьёзный. Когда-то в голове у Ромки даже трубка была для отвода избыточной жидкости – ещё младенчиком он перенёс шунтирование[16]. Операция калечащая и вообще опасная, но, слава богу, всё прошло успешно. Повезло, насколько может повезти в такой ситуации. Потому что список «нельзя» длиннющий: не простывать, не температурить, не нервничать, не падать, не ударяться головой. И как все эти «не» обеспечить? Но главное, что Ромка выжил. Правда, явно отставал от других малышей, и неврологи как клеймо лепили – грубая задержка психофизического развития. Проще говоря, слабоумный калека. Ни ходить-де не сможет, ни себя обслуживать. А Ромка, вопреки прогнозам, лет с трёх как пошёл вес и силу набирать! Галина Фёдоровна и сама не заметила, как он уже и ходил, и бегал, и прыгал. Только вот пальчики неловкие были. И долго не хотел разговаривать. К каким только светилам и целителям мать его не таскала. Ромка упрямо молчал лет до пяти, а потом неожиданно заговорил. Поначалу невнятно, глотая звуки – одна она его и понимала.
Пошёл новый этап – психологи и логопеды, развивающие игры и упражнения. Одно название – игры! Играть в такие «игры» Ромке было совсем неинтересно. Но он слушался и старался делать то, что от него требовали, – иначе мать сердилась.
Затем – школа. Медлительному Ромке поначалу очень тяжело давалась учёба. Да и потом он из четверти в четверть, из года в год еле вытягивал на тройки. Только уроки музыки ему и нравились. Пел он замечательно – тут уж что есть, то есть. Причём любые песни: и детские, и военно-патриотические, и популярные, и шансон. Голос