Если бы у Бомжа спросили, чем больше всего отличалась его жизнь прежняя от его жизни текущей, он бы однозначно ответил: “количество информации”. Не есть что попало и не спать где придется, а действительно новостной вакуум. Отсутствие инфошума принесло ему по-настоящему сильное ощущение безвременья, а с ним – бесконечности. Все, что ты знаешь, доходит до тебя сплетнями от других бездомных или расположено на мелких газетных клочках двухмесячной давности, в которые ты завернул остатки трехдневной прокисшей картошки. Хорошо это или не очень – Бомж до сих пор не понял, однако, вне зависимости от собственного социального статуса, он бы точно не стал тратить время на просмотр “самого рейтингового воскресного ток-шоу”. Даже безденежье лучше безвкусицы.
Бомж приближается к кассам и упирается в небольшую очередь. Ставит корзинку на пол. Оборачивается на алкогольный отдел. Туда он ни в коем случае сегодня не пойдет – продукты важнее и стоят дешевле. Но он все оглядывается и всматривается. Ищет то, что хочет найти.
Молодой человек перед Бомжом делает приставные шаги к кассе, не отрываясь от экрана смартфона. Он не отвечает на приветствие кассира и, что более важно, никак не реагирует на присутствие неприятного вида бездомного прямо за его плечом. Он слышит повторяющийся писк от столкновения лазера со штрихкодом, отвлекается на озвученную кассиром сумму, быстро, как будто чего-то боясь, прикладывает гаджет к аппарату и, все так же не отрываясь, ковыляет с корзинкой к выходу из супермаркета. Наступает черед Бомжа.
Парадоксально, размышляет Бомж, понаблюдав за молодым человеком со смартфоном, но социальные сети – это антисоциальные сети. Люди, в них попавшие, абсолютно игнорируют реальное общество, предпочитая быть привязанными к сомнительной цифровой активности. Повадки такого рода ребят с гаджетами напоминают Бомжу действия ослепших, где смартфон – собака-поводырь, способная провести пострадавшего субъекта сквозь недружелюбное, полное опасностей и холодное окружение, вокруг которого он никак не может сконцентрировать свое внимание.
Кассир заканчивает пробивать небогатое содержимое корзинки Бомжа и тут же вопросительно поднимает на него голову. Палач на входе, переминаясь с ноги на ногу, принимает удобное положение, выпячивает вперед плечи и складывает ладони практически на уровне паха, готовясь, в случае чего, защищать имущество корпорации. Бомж, не заставляя более сомневаться в своей покупательной способности, вкладывает руку в глубокий карман поношенной