– Как вернулся? – Тут даже Саша обалдел. Все теории на счет сумасшествия Павла рухнули.
– Да, друзья мои. Три дня назад. Сын с утра меня будит, кричит, что в саду женщина какая-то. А на холме черный стоит.
– Женщина? – Ахнула Лия. Снова оно. Снова что-то неуловимо знакомое. – Как она выглядела?
– Ай. Сын разглядел, говорит светловолосая, в простом белом платье, крепкая такая, высокая, сильная. И все, говорит, на черного смотрит, да улыбается ему. Это потом сын рассказывал. А тогда в голове у меня только этот дьявол и засел. Я ружье схватил, побежал в сад со всей дури. А там и нет никого. Ни живой души. Только знаете что? Вот оно доказательство!
Паша вытащил из кармана сумки ветку с бело-розовыми цветами.
– Яблони в этот день цвет дали! Представляете? В середине лета? Да так буйно, как никогда не видели незнамо сколько лет! Вот объясни, злой мой друг! Как это понять? Не веришь, езжай ко мне! Покажу!
Алекс онемевшими пальцами взял ветку с цветами, и словно не доверяя глазам, медленно кивнул.
– А я хочу посоветоваться с Советом!
– Не знаю, – Саша переглянулся с женой, явно пристыженный словами и упреками Паши. – Может отвезешь меня на ферму, если это не твой розыгрыш, тогда и решим?
– Отвезу! – Паша вскочил и с облегчением похлопал Сашу по плечу. – Хоть сегодня! Сразу после пикника и поедем! Поверь, Сашка, вы удивитесь, когда увидите мой сад!
– Не напейся только! – Засмеялся Саша и ушел в другую комнату.
Наступила тишина. Лия устало поднялась из-за стола, потрясенная, взбудораженная, сердитая. Вся гамма чувств кипела в ее груди. Она о многом хотела спросить Пашу, но он оборвал ее, одним лишь вопросом.
– Как ты с ним живешь?
Она молча воззрилась на него. Голос Паши был грустным, печальным.
– Я не понимаю, он же никогда не был таким несносным, тяжелым.
– Ты в этом меня винишь? – Тихо спросила Лия.
– Нет, что ты. Просто в нем что-то сидит. И не дает покоя. Уже и не помню того простого Сашку, с которым когда-то тесно дружил. Да и ты никогда замуж за него не стремилась, как помню.
Лия нахмурилась сильнее. Она должна была обидеться, ведь Паша решил пробиться в ее личные границы, но не могла.
– Я люблю его, – сказала она, словно себе в оправдание.
– Любишь, – повторил он. – Знаю. Лия, то, что я видел, это правда.
– Я верю тебе. Но я почему-то не хочу, чтобы об этом знал Совет. Я вообще не хочу, чтобы об этом кто-то сейчас знал. Особенно Володя.
– Почему ты не хочешь, чтобы Володя знал?
– Потому что… – Лия прервала речь. Потому что…вдруг почувствовала себя разбитой, стоящей у осколков зеркала, не зная, как его собрать, с какой стороны подойти, что предпринять…
– Я уже слышала о чем-то похожем, – начала она устало шепотом. – Не помню только когда и где. Именно поэтому не готова делиться с Советом и такими же