“Буду держаться и не сдавать позиций, – решил для себя Сергей Иванцов. – Хотя у Фролова и в самом деле старорежимные замашки… Вспомнил какого-то Веллингтона… Как будто у нас нет достойных примеров…”
Сергей попытался вообразить себя герцогом Веллингтоном, которому предстояло сойтись в смертельном противоборстве с самим Бонапартом, однако почти все его силы уходили сейчас на то, чтоб унять предательскую дрожь в руках.
“Хардангер конечно не Бонапарт, а чертов Фрейслер – не французский маршал времен наполеоновских войн. Однако то, с чем столкнулся мир в лице этих господ, опаснее любого, самого опустошительного нашествия прошлых веков. Фрейслер, Хардангер и им подобные – это представители иной цивилизации. Некое враждебное людям племя. Иная раса, отказавшаяся от всего человеческого. Поклонявшаяся иным, враждебным, и незнакомым идолам, требующим человеческих жертвоприношений.” – Размышлял Сергей, наблюдая за тем, что происходит вокруг, с едва скрываемым страхом и, одновременно, почти с отвращением.
Знаменитая немецкая скрупулезность, с которой экипаж подводной машины выполнял свои обязанности, горящие глаза Хардангера, надменные лица, с которыми все здесь смотрели на пленника, все вызывало в Иванцове скрытый протест, и желание помешать их планам, во что бы то ни стало.
Наконец, “ныряющее блюдце” было готово к погружению.
– Мы спустимся на дно, посредством набора морской воды в балластные цистерны? – спросил русский, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей и для того затеяв разговор с Хардангером.
Хардангер, пробурчал что-то о магните, управляющим чугунной дробью. Дробь здесь использовалась в качестве балласта. Электромоторы управляли гребными винтами. А, для обеспечения плавучести был использован бензин. Сказав это, Курт отмахнулся от русского и уставился в иллюминатор.
“Все-таки, подполковник Фролов был недалек от истины, – уныло подумал Иванцов. – В моих представлениях, немцы всегда выглядели немного комично, с их грубоватым акцентом, культовой педантичностью, избыточной серьезностью в лицах, железной дисциплиной и тупостью, доведенной до совершенства. С их лязгающими, чадящими и громыхающими машинами в английских, американских и французских карикатурных комиксах. С их неискоренимым варварством, успешно сохранившимся с тех пор, когда они наводили ужас на римских солдат и офицеров, покоривших почти весь мир, но потерпевших жуткое поражение в мрачном Тевтобургском лесу. Теперь, в их руках имелась небывалая техническая и военная мощь. Они использовали невероятные по новизне идеи, и самые современные технологии для достижения