Он, кажется, не замечает моего волнения и спокойно садится напротив.
– Как это произошло? – кивает на руку с катетером. – На прогулке?
– В доме, – отвечаю я, едва сдерживая раздражение, и слова звучат резче, чем хотелось бы.
– В доме? Где именно? Расскажи подробнее, – медленно повторяет Леон.
– Мы вернулись из сада. Мия спала, я решила перекусить. Разбирала на кухне продукты, мыла виноград, и в пакете с ягодами оказалась оса…
– Ты понимаешь, что, если бы я не приехал, все могло закончиться очень плохо? – Он смотрит так, будто я причина всех его бед.
– Ты меня сейчас в чем-то обвиняешь? Я успела позвонить Тамаре. Думаю, она бы на месте разобралась. К тому же это твоя оплошность – оставить нас одних. – Пытаюсь сохранять тон ровным, но это очень сложно.
– Не одних. Яир живет по соседству. Надо было звонить ему.
– Прости, я не сообразила, – говорю с обидой. – Хорошо, что Тамаре удалось дозвониться.
– Я не стремлюсь тебя обвинить. Могло случиться непоправимое, а мне хватило потрясений. Найти тебя мертвой – это было бы слишком.
– Умирать в мои планы не входит. Я об этом говорила на острове.
– Это обнадеживает. – Дамианис откидывается на спинку стула.
Раздражение ослабевает, когда вижу, что он измотан: темные круги под глазами, бледное лицо. Неужели так переживал?
– Если правильно понимаю, требовалось мое согласие на брак?
Леон открывает глаза, вглядывается в меня.
– Я устал. Если хочешь высказать претензии по этому поводу, то давай отложим.
– На сколько?
– Дня на четыре.
– А если хочется обсудить это сейчас? У меня накипело, разве не видишь?
Леон улыбается. Впервые так искренне и тепло с момента нашей встречи в Израиле.
– Поедем в Эйн-Бокек? У друга там вилла, он сейчас на ней не живет. Возьмем Тамару. Четыре дня тишины. Что скажешь?
– Просто взять и уехать? Будто ничего серьезного между нами не произошло?
– Просто… – хмыкает он. – Ни черта это не просто. Но хотя бы несколько дней передышки.
Цепляюсь взглядом за голубые занавески на окнах, пытаясь собраться с мыслями.
– Что с Ванессой и моим отцом? Почему я вдруг стала мамой Мии и твоей женой? – спрашиваю прямо.
– Условия сделки изменились. Теперь я занимаю кресло Маршалла. Выбор был непростым. Меня устроил вариант, где ты – моя женщина, а не просто вещь.
– А Ванесса?
Леон смотрит на меня долго и внимательно.
– Я уже говорил, что мы не будем обсуждать мои отношения с Ванессой.
– Не будем? Так просто забрать у одной женщины дочь и отдать ее другой – это нормально?
– Александра. – Его голос звучит угрожающе.
– Я нуждаюсь в объяснениях. Не понимаю, как ты можешь так легко манипулировать судьбами людей…
– Хватит. – Леон начинает злиться. – Ты мать Мии.