– Называйте, как хотите, но Лида Виталика очень любила.
– Все девочки любят свои игрушки, – усмехнулся Наполеонов.
– У Лиды были к нему серьёзные чувства.
– Насколько серьёзные? – не скрывая скепсиса, спросил следователь.
– Она оставила ему всё своё имущество!
Наполеонов остолбенел. Потом выговорил с трудом:
– А вот с этого места поподробнее.
– Никаких подробностей я не знаю! – отрезала Чулкова.
– Как то есть не знаете? – взвился следователь.
– А так!
– Кто вам сказал, что Ревакова всё оставила Кукушкину?
– Сама Лида и сказала.
– И вас это не удивило?
– Слегка, – наморщила свой аккуратный носик Диана Чулкова.
– Что значит слегка?
– То и значит! Не государству же ей своё имущество отписывать?
– Детскому дому! На худой конец, собачьему приюту! Но не альфонсу же! – вырвалось у Наполеонова.
– А это, Александр Романович, – сухо проговорила Чулкова, – не нашего ума дело. Лида была сама себе хозяйка.
– Ладно. – Наполеонов и сам понимал, что погорячился. – А Виталий знал о завещании своей любовницы?
– Знал. Лида сама мне говорила, что от Виталика она своего намерения не скрывала.
– Намерения или свершившегося факта? – решил уточнить следователь.
– Я не могу дать вам стопроцентную гарантию, – сказала Диана, – но сама я уверена, что это завещание существует.
– Понятно. Вы нам очень помогли.
– Чем же?
– Скоро узнаете. До свиданья.
– Когда вы найдёте убийцу Лиды?
– Скоро, очень скоро, – заверил её следователь и, не прощаясь, удалился.
Диана Чулкова растерянно посмотрела ему вслед.
Глава 6
Не заезжая в Следственный комитет, Наполеонов отправился, как он надеялся, к неутешно горюющему любовнику Лидии Ильиничны Реваковой Виталию Евгеньевичу Кукушкину.
Квартиру Виталика он нашёл сразу, консьержа в этом доме, хоть и недавно построенном, не было, поэтому чинить препятствия следователю было некому.
За дверью квартиры гремела громкая музыка, но дверь Наполеонову никто не открыл ни после первого звонка, ни после второго.
– Чёрт-те что! – выругался Наполеонов и стал наяривать по двери кулаком.
Наконец она открылась. На пороге стояло создание, похожее одновременно на рождественского ангела с картинки позапрошлого века и гимназиста, прогуливающего занятия. У создания было капризное фарфоровое личико, голубые, широко распахнутые глаза, слегка вздёрнутый нос и мягкий овальный подбородок. Разглядывающему его одежду Наполеонову невольно пришло на ум: «Как денди лондонский одет». Тьфу ты!
– Вы чего хулиганите? – спросило создание и пригрозило: – Я сейчас полицию вызову.
– Не стоит утруждаться, – ответил Наполеонов, – полиция уже здесь, – он развернул своё удостоверение.
– Но я вас не вызывал! – Голубые глаза распахнулись ещё шире, хотя до этого Наполеонову казалось, что это невозможно.
– Вот