Он закурил и принялся наблюдать за дверью, ожидая появления журналистки.
В три минуты второго в ресторан вошла молодая женщина в черных джинсах и белом джемпере, облегавшем грудь. Высокая, почти без макияжа, с густыми блестящими каштановыми волосами, которые тяжелыми прядями обрамляли лицо и, завиваясь, падали на плечи. Она ничуть не походила на красоток, обычно привлекавших его внимание.
Вслед за метрдотелем женщина направилась к его столику, и Маркус поднялся в знак приветствия.
– Джоанна Хаслам?
– Да.
Она улыбнулась, и Маркус засмотрелся на выразительные карие глаза и ямочки на щеках. Лишь спустя пару мгновений он наконец произнес:
– Я Маркус Харрисон. Спасибо, что пришли.
– Не стоит благодарности.
Джоанна опустилась на стул напротив него. А он вдруг растерял все слова, настолько потрясла его эта женщина.
– Бургундского?
– Спасибо.
– За вас. – Он поднял свой бокал.
– Благодарю. Э-э… за памятный фонд, – предложила она тост.
– Конечно. – Он нервно рассмеялся. – Может, сделаем заказ, прежде чем перейти к делу? Чтобы после спокойно разговаривать, не отвлекаясь.
– Не возражаю.
Спрятавшись за меню, Джоанна рассматривала Маркуса. Он вполне соответствовал хранившемуся в памяти образу и, по правде говоря, казался даже еще привлекательней. Сегодня вместо мятого костюма, в котором он появился на поминальной службе, Маркус надел мягкий ярко-синий шерстяной пиджак и черный свитер с высоким во- ротом.
– Я возьму суп и баранину. А вы? – проговорил он.
– То же самое.
– Значит, никаких листочков, разложенных по тарелке и модно именуемых салатом радиччо? Я думал, в наши дни все девушки только этим и питаются.
– Не хочу вас огорчать, но не все девушки одинаковы. Я выросла в Йоркшире. Мясо с овощами – вот мой типичный ужин.
– В самом деле?
Он поднял бровь, глядя на нее поверх бокала с вином. Ему нравился чуть заметный йоркширский акцент в ее мягком, мелодичном голосе.
– Ну, я… – Джоанна покраснела, осознав, что сказала. – Просто люблю поесть.
– Мне нравятся такие женщины.
Она вдруг поняла, что Маркус с ней флиртует, и внутри что-то сжалось. Заставив себя сосредоточиться на работе, Джоанна порылась в рюкзаке и достала диктофон, блокнот и ручку.
– Не возражаете, если я запишу разговор?
– Ничуть.
– Хорошо. Во время еды мы его выключим, иначе на пленке будет только звон столовых приборов. – Джоанна положила диктофон рядом с Маркусом и нажала на кнопку. – Итак, вы создаете фонд в память о своем дедушке, сэре Джеймсе Харрисоне?
– Да. – Он подался вперед и окинул ее пристальным взглядом. – Знаете, Джоанна, у вас