Глубоко в душе Вера знала ответ на этот вопрос. Как? Поступать так же, как и всегда. Игнорировать, отталкивать, напоминать себе, что делает это не только ради себя. Или совсем не ради себя?
Увы, сейчас она этого не знала, потому что в голове не было ни единой мысли: ни о совести, но о причинах, ни о толпе, окружающей их. Так всегда случалось в их чертовски редкие мгновения поцелуев. Впрочем, хорошо, что они были так редки. Иначе бы Дериглазов осознал, как ей манипулировать, и навсегда загнал бы в бесконечный цикл замирающего сердца, чувства вины и сожаления.
Наверное. По крайней мере, ей так казалось.
Поцелуй был долгим и мучительно тягучим. Он проносился по телу волнами мурашек, он вытаскивал воспоминания из самых потаённых уголков памяти и заставлял почувствовать себя девчонкой. Той самой, шестнадцатилетней, которая и дня не могла прожить без его поцелуев. Гормоны, что с них взять?
Но с каждым новым прошедшим годом воспоминания становились всё более прозрачными, неуловимыми. Вера уже не могла вспомнить вкусы, запахи, ощущения тех дней… По большей части она и не пыталась, не позволяя себе расклеиваться, но иногда – вот как сейчас – жалела об этом. Разве Димка целовался так раньше? Так яростно, требовательно и вместе с тем терпеливо? Так мучительно?
О нет, вряд ли! Ещё два года назад всё было иначе…
Вера вздрогнула – мысли о позапрошлом дне рождении приносили множество разнообразных ощущений, и пряная смесь разочарования, восторга и отчаяния была одной из них. Но Дима всё понял иначе. Он вздохнул и медленно отстранился, отрываясь от её губ. Вокруг заулюлюкали, но Дериглазов словно не замечал никого, а Вера предпочитала пока не думать об окружающих, не поддаваться панике. Сейчас, всего секунду. Сейчас она сбежит, и можно будет паниковать. Все! Почти все в группе видели этот поцелуй!
Но Дима продолжал смотреть. Глаза в глаза, пристально, напряженно. Радужка точно морские волны, зрачки – сама бесконечность, в которую нельзя заглядывать так безрассудно, потому что она обязательно затянет. Давно уже затянула.
– Шарф, – шепнул он почти беззвучно, напоминая о реальности. – Продержится до конца дня? Маска есть?
Ладони его всё так же обнимали её лицо, Дима вздохнул, щемящее медленно погладил её по щеке большим пальцем. Вера только пару секунд спустя поняла, что он ждёт ответа, а он стоит, как дурочка, потеряв дар речи. Он заботится, чёрт побери, прячет Монстра от всего мира, а сам смотрит так безумно нежно, что становится больно.
Вероцкая на мгновение прикрыла глаза, коротко кивнула и подхватила край балаклавы, подтягивая его на нос. Что ж, если не делать резких движений, выдержит. К тому же в сумке лежит запасная маска, можно сбегать в туалет и спокойно переодеть, а эту потом дома зашить, если лопнул шов. Если нет… что ж, у неё ещё есть.
– Спасибо, – с трудом выдавила Вероцкая, понимая, что за такое обязательно нужно поблагодарить.
Не за поцелуй, конечно – он ещё долго теперь будет