Чёртовы мигрени! Почему он идеально помнит каждую сцену с Ней, но не может даже правильно подсчитать, когда начались эти мучения с головой? Неделю назад? Две? До начала учебного года или уже после, от кучи проектов, заданных уже в первые дни?
Виктория не заметила ни искривившегося лица, ни сдавленных висков. Грациозно приземлилась на узенький кусочек лавки, остававшийся рядом с развалившимся на ней Димой, и принялась щебетать что-то о заданиях и о том, что она в них запуталась, что проект сделать не сможет, что…
– Вика! – рявкнул Димка, когда раздался первый, предупреждающий звонок.
Он поднял взгляд, поджал губы, собираясь осадить однокурсницу… да так и замер. Потому что вместе со звонком двери распахнулись, и в аудиторию вошла Она.
Кажется, жизнь вокруг продолжалась: Вика щебетала, не заметив окрика, ребята на заднем ряду гудели, староста орал что-то, призывая соблюдать тишину – пары скоро начнутся, – но для Димы звуки исчезли. Исчезли цвета, текстуры, знаки.
Осталась лишь Она, замершая в дверях; её длинные тёмные волосы, собранные в свободный пучок; её восхитительно густые ресницы, которые отсюда он, конечно же, не видел, но уже лет десять помнил идеально каждый изгиб; мягкие губы, спрятанные под чёрной маской. В дверях Она задержалась лишь секунду: шагнула вперёд, поправляя маску и повыше натягивая ворот водолазки, осмотрела зал, выискивая себе место…
Их глаза встретились лишь на мгновение, лишь на секунду, но Дима заметил в них золотые всполохи, янтарные искры. Всё те же, что и всегда; всё те же, что и пять лет назад, когда эти глаза смотрели на него так упрямо и непреклонно.
И звуки нахлынули с новой силой.
Дмитрий Дериглазов, красавчик и, как многие считали, настоящий бабник, готов был умереть от разрыва сердца прямо здесь и сейчас. Даже адская мигрень отошла на второй план. Он во все глаза наблюдал за спешащей девушкой, за Верой. Его Верой.
Изящная фигурка, утянутая во всё чёрное, не шла, а скользила над полом – быстро и неуловимо. Раз – она уже у дальней стены зала; два – у второго ряда; три – ещё ряд оказался за спиной, а девушка, словно ниндзя, молниеносно оказалась у совершенно пустой парты. Единственной свободной – крайней во втором ряду, прямо напротив лектора. Ребята ненавидели там сидеть: слишком хорошее обозрение у преподавателя – ни списать, ни отвлечься.
Димка даже пожалел, что сам забрался так далеко, и хотел пересесть, но в последний момент себя одёрнул: «Сиди на месте, дурак. Куда мчишься?»
И правда, куда? Дериглазов не знал, но потребность тянула вперёд, убивая на корню здравомыслие. Ведь они с Верой увиделись. Вот так, в институте, совершенно внезапно!
Впервые за последний год.
ЧАСТЬ 1
ГОДЫ
-01-
Вера стояла, замерев перед дверью аудитории, и ужасно нервничала. Она не призналась бы в этом даже под угрозой смерти, но волновалась так сильно, что внутренности сводило. В горле пересохло, язык прилип к нёбу, а руки дрожали – и всё почему? Из-за необходимости год отучиться очно? Это ведь всего