Но самым важным во всем этом является все-таки то, что все или почти все плоды работы аборигена, и, уж наверное, все излишки, которые он может получить благодаря дополнительным усилиям, достаются не ему самому, но отдаются родственникам жены. Не входя в детали всей системы пропорционального раздела урожая, социология которого довольно сложна и потребовала бы предварительного описания тробрианской системы родства и ее идеологии, можно сказать, что около трех четвертей своего урожая мужчина отчасти отдает в качестве дани – вождю, а отчасти – в качестве своего рода налога – отдает мужу сестры (или матери) и ее семье.
И хотя в результате этого он практически не получает от своего урожая никакой личной выгоды в утилитарном смысле этого слова, однако как земледелец он удостаивается шумной похвалы и получает славу благодаря размерам и качеству этого урожая – что происходит как непосредственно, так и косвенным образом. Ведь весь собранный урожай какое-то время выставляется на всеобщее обозрение в огородах, уложенный конусообразными грудами под небольшими навесами, сплетенными из лоз ямса. Итак, урожай каждого мужчины выставляется на его собственной делянке, ради того, чтобы он был подвергнут критике, и группы аборигенов, переходя с участка на участок, любуются собранными плодами, сравнивают их и расхваливают наилучшие результаты. Важность этой выставки продовольствия может быть оценена с точки зрения того факта, что в старину, когда власть вождя имела гораздо большее, чем теперь, значение, для мужчины, который и сам не имел высокого ранга и не работал на такого человека, было опасно выставлять напоказ свой урожай, который в сравнении с урожаем вождя мог бы произвести слишком благоприятное впечатление.
В те годы, когда урожай обещает быть обильным, вождь провозглашает так называемую страду кайаса, то есть церемониальный, конкурсный показ продовольствия, и тогда старания получить наилучшие результаты и заинтересованность в этом становятся еще больше. Позже мы будем свидетелями церемониальных действий типа кайаса и увидим, что они играют в кула значительную роль. Все это показывает, сколь радикально реальный туземец из плоти и крови отличается от того неосязаемого «экономического первобытного человека», фантастический образ которого служит основой множества схоластических умозаключений абстрактной экономии[28]. Тробрианец добивается результата своей деятельности ради нее самой и кружным путем во многом необычайно заботится об эстетичности