– Ладно, – обречённо махнул рукой сталкер, – если волыной своей в одном деле подстрахуешь, друзей из плена хочу выручить, наваром не обижу. Но у меня условие: идём по моему маршруту. И я за старшего! Хабар, что в дороге добудем, пополам. Как дело сделаем, каждый своей дорогой.
– Покатит, – без раздумья осклабился стальными коронками бандит. – Держи краба! – И протянул костлявую, с узловатыми пальцами и зеленоватую от наколок, руку.
Пожимая её, Француз не сдержался:
– А почему – Рифлёный-то? Если не секрет, конечно.
Калека, не выпуская его ладони, сунул её себе под кепку, и Француз с удивлением нащупал на голове бандюка несколько грубых костяных складок:
– На Большухе срок тянул. Зона взбунтовалась наша, ну и вертухаи дубинками и прикладами поправили мне черепушку. Думал, сдохну тогда, в лазарете…
Собрав всё ценное у погибших и предав их обезглавленные тела земле, против чего долго артачился калека, напарники молча перекусили и двинулись по намеченному Французом маршруту…
***
КПК, еле видимый пунктирной линией, обещал через пяток болотных километров мост, а за ним – остров с хутором из нескольких построек… Шли с остановками. Рифлёный хрипел сзади надсадно и, ругаясь, чавкал в болотине фрицевскими костылями…
Про эти глухие места сталкеру раньше слышать не приходилось. Но, может, оно и к лучшему? Бандитам и военным эта глухомань точно не интересна, а, стало быть, интересна им. С напарником мало-мало отсидеться. Тот всё-таки схватил от своих пулю. Когда они вдвоём на месте его скоротечного боя копали могилы, Француз обнаружил, что бандит, рефлекторно дёргает рукой к правому боку, отливающему маслянистым пятном, бледнеет и морщится. Тогда он рявкнул ему:
– А ну, скидывай клифт! Чего там ныкаешь?
– Да Фриц, падла, – невольно засуетился бандит, – зацепил бочину! Навылет… Не дрейфь, братан, как на собаке всё заживёт.
– Давай-давай, показывай!
Сквозное пулевое отверстие вспухло фиолетовым и обильно кровоточило, но, похоже, в самом деле, ничего серьёзного. Пришлось распотрошить единственную аптечку…
***
Мост только в КПК выглядел красиво: двумя аккуратными скобочками, примыкающими к хутору… А на самом деле еле живая тропка из высоченных камышей вывела ходоков ко вбитым в озёрное дно бревенчатым сваям, по которым петлял в непроглядное туманное молоко всего лишь убогий, в две доски, мосток с намёком кое-где на перила. Попробовав попрыгать по нему, Француз убедился, что доски ещё держат и, выставив вперёд взятый у напарника ПКМБ, направился вперёд.
– А ну-ка, постой, кореш! – окликнул его радостный возглас бандита.
– Чего там у тебя?
– Золоти-и-ишко, однако.
Француз вернулся и увидел,