Я все время не мог понять, какую потребность она удовлетворяет. Зачем ей постоянно со мной взаимодействовать, если я, как мужчина ее не привлекал? Она постоянно жаловалась на своих парней. Я бы сказал, засыпала диалогами о том или другом молодом человеке. Правда, было несколько ситуации, когда с ее стороны были ужимки с сексуальным подтекстом, а также пошлые шуточки. Возможно, многого я просто не замечал.
У меня есть такая особенность, что в общении с людьми я стремлюсь взаимодействовать с личностью человека. Интеллектуальный характер коммуникации позволял мне находить общий язык как с парнями, так и девушками. Я не преследовал «шкурный интерес», не нарушал личные границы, а также стремился договариваться по любым вопросам. Принцип «не навреди» является основополагающим моего существования. Возможно, поэтому она так ухватилась за меня.
Я хоть и принял роль, но это не значит, что я с ней был согласен. Во общении с ней я был ведом любопытством. Она была непонятным для меня человеком, и я шел на уступки, чтобы как можно больше узнать о ней.
Опять же, кто-то может сказать, что взаимодействуя с ней, я преследовал сексуальный интерес, но нет, ничего подобного я к ней не испытывал. За продолжительное время нашего общения, я стал ее воспринимать как родственника. Как бы это странно не звучало, но за полгода она хорошо «прикипела» ко мне. Ей постоянно нужна была моя поддержка. К тому же, было что-то в ее внутреннем мире и поведении похоже на мою мать.
Мать моя страдала алкоголизмом, и когда мне было семь лет, ее лишили родительских прав. С тех пор я с ней не общался, а когда мне исполнилось семнадцать, она умерла.
За двадцать лет, в моей памяти остались отрывочные воспоминания о ней. Хорошо запечатлелся только эмоциональный фон, связанный с ней. Так как я был ребенком, сознание было слабо развито, в основном были эмоции. Эмоциями жил, эмоции воспринимал и руководствовался также эмоциями.
У меня была сильная чувствительность к эмоциям и состояниям. От этого я всегда страдал и впоследствии изменил себя, где мышление стало основой принятия решений.
Хоть я и лишился матери в детстве, от этого я не страдал. Я ее не любил. Она была скользким человеком, постоянно разочаровывала меня. Для нее обман был нормой жизни. Отсутствие нормальных границ и беспорядочные связи вызывали у меня отвращение. Помимо того, что доверие было утрачено, так она еще постоянно подрывала мое чувство безопасности. Она была типичным манипулятором и, скорее всего, психопатом.
Единственное, наверное, чего я хотел от нее, так это получить ответы, почему она так себя вела, узнать ее как человека. Но моим