Мысль о блокноте тут же покинула сознание. Женщина недовольно скривилась и, молясь всем богам, чтобы сотрудники вивария всё ещё были на месте, быстрым шагом покинула лабораторию. Предстояло спуститься с четвёртого этажа на первый, выйти из здания, обогнуть его по левой стороне и спуститься в подвальное помещение. Как же она не любила туда ходить. И дело было совсем не в запахах жизнедеятельности животных, не в неприятных женщинах, что хозяйничали в этих местах, даже не в праведном гневе, который накатывал каждый раз, когда видела, что по коридорам расхаживают уличные коты. Мыши и крысы от такого соседства нервничали. О какой чистоте эксперимента может идти речь, если в крови постоянно повышен адреналин? Но это же котики, их же жалко, пущай гуляють, крысок не достануть.
Всё это в совокупности вызывало только раздражение. Но настоящую нелюбовь генерировало само помещение. Узкие коридоры с трубами на потолке. Темные комнаты с выключателями на противоположной стене. Низкое гудение ультрафиолетовых ламп. Алиса чувствовала себя словно в клетке. Как будто это она мышка. И кто-то большой, от того непостижимый её крохотным умом, пришёл посмотреть, как справляется мышка, не пора ли её забирать в работу.
Женщина на несколько позорных секунд застыла перед тяжёлой металлической дверью. Выдохнула и нажала на звонок. Ожидание. На удивление не долгое.
– Алиса Сергеевна, а мы уже вам звонить собирались! Проходите скорее, – прогудела заведующая, придерживая дверь. Жест этот был как будто вежливым, но так и сочился немым упрёком.
– Извините, Игорь Викторович задержал.
Работало безотказно. При упоминании Гараевскийа все сотрудники вивария строились по линейке, меняли заносчивый тон на доброжелательный и становились предельно вежливыми. Эти метаморфозы забавляли.
– О, понимаю. Это ничего. Важное ведь что-то, – бубнила заведующая, продвигаясь вперед по коридору к нужному помещению.
Сегодня важный день. Специально для Алисы заказали шесть крыс чистой линии, чтобы та могла смоделировать эксперимент в идеальных условиях. Если всё получится и метки будут работать, то можно будет искать крыс с сопутствующими заболеваниями. Так получится проверить уникальность метода только для раковых опухолей. Будет не хорошо, если метки «приклеятся», скажем, к повреждённым гепатоцитам. И вместо цирроза диагностируют рак.
Крыс держали в отдельном помещении, чтобы не нервировать как их, так и местных жителей. Каждая – образец лабораторной красоты. Шерсть белая, глазки красные, хвост длинный и розовый с хорошо просматриваемой веной. Они принюхивались, активно шевелили вибрисами, бегали по периметру клетки. Шесть штук в одной.
– Почему они все вместе? – Алиса сама не заметила,