Я бросилась было вперед, чтобы вытащить Курта за волосы, но побоялась, что меня услышат. Пришлось шипеть от злости и молча бегать по комнате, пока он, судя по звукам, плескался в ванной. Все это время я следила за второй дверью – но никто в нее так и не зашел.
– Чем это от тебя пахнет? – я накинулась на Курта, когда тот вышел, но терпкий аромат остановил меня.
– Не знаю. Там куча всякого добра, – Курт взъерошил светлые патлы белейшим полотенцем, прочистил ухо и швырнул полотенце на пол. – Не боись, я тебе тоже взял.
Он оттянул карман, показывая содержимое. Там блеснули крохотные стеклянные баночки с разноцветными жидкостями.
– Курт!
– Что-о?
– Ты издеваешься? Нам надо уходить, а ты голову намываешь!
– Тебе бы тоже не помешало. И зачем нам уходить?
– Нас же убьют!
– Да кому мы вообще нужны?
– Ну, кому-то же были нужны, раз дом наш спалили, дурак!
– Сама такая. Они же не нас убить хотели.
Я осеклась. Мы были в доме не одни. К нам приехал член Директории. Ну, конечно, Курт прав (в кои-то веки). Кому сдались два никчемных Мрака, когда можно напасть на одного из пяти самых влиятельный людей в стране. Это что, мятеж?
«Нельзя их оставлять», – сказали те люди в тёмных плащах. И дом поджигали тоже люди в черном. Они напали на Директорию, а нас взяли как свидетелей!
Страх накатил с новой силой. Мы здесь не останемся! Я двинулась к двери, взялась за холодную ручку, но остановилась в нерешительности. Может, стоить взять какую-нибудь палку – хоть попытаюсь отбиться, если меня захотят убить.
– Ну тебя, – Курт отпихнул меня от двери, толкнул и не задумываясь шагнул наружу.
Мы оказались в пустом коридоре, по обеим сторонам которого расходились ряды дверей. Стены, как и в комнате, были обиты темным деревом, а на полу лежал мягкий ковер, скрадывающий звуки шагов. По воздуху плыл сладкий аромат выпечки. Наши с Куртом животы одновременно заурчали. А ведь мы не ужинали. Я даже не помнила, где оставила еду из трактира. Наверное, в сгоревшем доме. Кухарка убьет меня за горшки.
Курт двинулся направо, я хотела последовать за ним, но тут заметила приоткрытую дверь напротив. Там на полу стояла знакомая большая сумка. Тот самый заплечный баул, в который спрятали мальчика. Теперь я уже не раздумывая распахнула дверь. Бросилась на колени, развязала узел и заглянула внутрь. Никакого ребенка там не было. Ну что за дура! Сумка была забита до верху: одежда, одеяло, железная кружка, какие-то тюбики, сухари – я смогла докопаться только до середины. Но, может, ребенок выбрался, а сумку теперь используют, чтобы вещи носить? Вот только… Вблизи стало понятно – даже самый худой восьмилетний пацан в нее бы не поместился.
– Курт, ты еще чувствуешь того ребенка? – я обернулась к брату, который зашел следом за мной.
Он осматривал комнату. Выглядела она один в один как наша. Только я во сне сбила покрывало на кровати. Местное же было гладким как могильная плита, кто-то даже подоткнул края под матрас. Но этого кого-то в комнате не было. Слава Покровителю