Вырисовывалась не очень понятная картина: молодая девушка, сильно пьющая, но не опустившаяся в конец, совершает кражу никому не нужных детских вещей, дешёвой картины местного, никому неизвестного художника и комплект женского нижнего белья размера 54. Интуиция подсказывала, что Белинскую либо подставили, либо она не знала, что берёт вещи без спроса. Хотя в принципе это одно и то же. Но, как бы то ни было, уголовное дело формально уже было возбуждено3 и нужно дальше расследовать преступление, если конечно таковое вообще имело место быть. Опыт Карецкого, хоть и не значительный, подсказывал, что разваливать подобные материалы на начальном этапе весьма опасно, даже если весь материал собран «на коленках». К тому же у следственного отдела было крайне мало уголовных дел на перспективу, то есть для направления в суд в следующем месяце. Он же, практически одной ногой стоявший в должности заместителя начальника следственного отдела, должен заботиться ещё и о показателях своего подразделения. «Придётся делать из говна конфетку», – вспомнились ему слова Михалыча, которые он говорил каждый раз, передавая вновь поступивший материал следователю. В этот раз роль Михалыча пришлось играть ему самому, насильно заставляя себя принять сторону потерпевшей в данном деле. Но ему очень хотелось докопаться до истины.
Глава 4
Он снял трубку телефона внутренней связи с дежурной частью и попросил помощника дежурного поднять к нему в кабинет задержанную. Через пять минут в дверь тихо постучали.
– Войдите, – громко сказал он, продолжая ещё несколько секунд внимательно изучать протокол изъятия.
Дверь открылась и раздался голос постового:
– Разрешите?
Карецкий медленно повернул голову. На пороге кабинета, опустив голову вниз, застыла не высокая, худощавая и хрупкая девушка, в легкой, вполне приличной и не дешёвой чёрной куртке из кожзаменителя, с воротником стоечкой и в светло-голубых джинсах. Из-под расстёгнутой куртки он разглядел нелепый, абсолютно не сочетающийся с верхней одеждой голубой свитер крупной вязки с длинными рукавами, по центру которого был ещё более нелепый рисунок в виде зайчика кремового цвета, сжимавшего в своих лапах ярко-красное сердце. Этот свитер выдавал в ней совсем ещё ребенка, у которого только-только начинал формироваться вкус к выбору правильной одежды, но достичь женственности и изящества ему ещё пока мешали яркие и красочные герои мультфильмов и плюшевые игрушки.
Её обувь заставила его удивиться и слегка приподнять бровь: Полина была