Но вот наступил момент прощания. Вещи девушки погрузили в экипаж, и сам губернатор поехал провожать старшую дочь в порт. Увы, изменить уже ничего было нельзя.
Дорога в порт ещё никогда не казалась мне такой короткой. Я мяла в руках кружевной веер и всё смотрела в окно экипажа, стараясь запомнить каждую деталь. Слёзы мои давно высохли, но боль в груди оставалась столь острой, что я не могла глядеть на сидящего напротив меня отца вовсе. Мне чудилось, что он предал меня самым подлым образом. Предал и продал за три сундука сокровищ.
Никто не посмел возразить ему. Даже дедушка встал на его сторону, когда мачеха попыталась возмутиться. Добрая Долорес ничего весомого противопоставить не смогла и быстро сдалась. Поэтому она только плакала. Так много, что, полагаю, все мои вещи в дорожных сундуках теперь пропитаны её слезами насквозь.
Я тоже плакала навзрыд. Мысль, что я более никогда не увижу семью, пугала меня куда сильнее, чем жизнь с чужим мужчиной в совершенно незнакомом месте.
И всё же вот она я: еду с отцом в порт, чтобы сесть на борт корабля, который увезёт меня навсегда.
Мой уважаемый родитель выглядел мрачным всё утро. Не исключаю, что он даже пожалел в какой-то момент, что отдал меня вот так просто. Я знала, что папа будет тосковать по мне не меньше, чем я по нему. Но обида не позволяла мне даже повернуть голову в его сторону.
Отец сдался первым.
– Лу, понимаю, что тебе страшно, – он старался говорить ласково. – Но ты должна понять, что твой жених богат и благороден. Он будет уважать тебя и обязательно полюбит, если ты не будешь показывать ему характер, а проявишь хитрость. И тогда ты будешь счастлива. Заживёшь в достатке. Лорд Альварес купит тебе всё, что ты пожелаешь. Ты ведь любишь красивые, дорогие вещи, Луиса. Любой твой каприз исполнится, если ты будешь достаточно мудра и ласкова.
Я всё же повернулась к отцу, чтобы одарить его тяжёлым взглядом.
– Твоя жертва перестанет казаться тебе жертвой менее, чем через месяц, – губернатор де Верта достал из нагрудного кармана платок и промокнул лоб, стирая обильную испарину. – Своим поступком ты поправишь дела в семье. Ты спасаешь весь Порто-Крус: от меня до последнего чернорабочего, у которого целый дом босоногих ребятишек. А ещё щедро даришь своим братьям и сёстрам возможность собственного удачного сватовства. Только вообрази, сколь важна ты, моя бесценная.
– Не пытайся мной манипулировать. Это бесполезно, – я снова отвернулась к окну и обнаружила, что мы уже проехали половину города. – Ты продал меня, как скотину. Как тюк с чаем.
– Однажды ты скажешь мне спасибо, – спокойным тоном возразил он.
Я не стала дальше спорить.
Сложно было думать о благодарности в адрес того, кто променял тебя на три сундука и явно обогатился куда сильнее, чем того требовало спасение плантации.
Наш экипаж тем временем обогнул базарную площадь, где вчера мне сделалось плохо.