Семена, кстати, были разными. Я даже не знаю, чем были эти крохотные штучки до того, как я решила, что вот этот должен стать синим усыпляющим цветком, а вот этот белым адсорбентом.
Но что-то мне подсказывало, что в этом мире цветочники работают иначе. Не подключают фантазию.
«Или они знают, как нельзя. А я не знала и у меня получилось», хмыкнула я про себя.
А после решительно оправила плотную юбку и уверенно произнесла:
– Я готова.
– Агась,– кивнула Шайла и решительно распахнула дверь,– следуйте за мной, тут до полигона быстрехонько, если черными коридорами!
– Черными коридорами?
– Ну, в стенах,– она кивнула на альков,– проходы для слуг, чтобы мы под ногами у сиятельных тригастов и дирранов не путались.
С каждым шагом мне становилось все легче. Неужели именно сейчас я делаю первый шаг к самостоятельности?
«Только бы ничего не сорвалось», взмолилась я про себя. «Напревозмогалась я, уже не хочу больше!».
– Сюда, туточки вылезем в обычный коридор, и вы лебёдушкой вплывете на полигон,– азартно проговорила Шайла.
Она была так воодушевлена, что даже веснушки на ее бледной коже сделались ярче.
– Спасибо,– я улыбнулась. – Тебе вряд ли позволят войти.
– Ай, понимаю,– она вздохнула,– до чего люблю на все магическое глазеть! Но на полигоне пустым делать нечего, убьет. Поплету.
Пустым. Вот, значит, как называют не-магов.
– Не унижай себя этим словом,– я серьезно посмотрела на служанку,– в тебе есть и доброе сердце, и честность, и верность, и храбрость. Разве ты пуста? Одной магии мало, чтобы быть достойным человеком.
Шайла шмыгнула носом и улыбнулась:
– И правда. Во мне еще и органов тьма, я в учебники анатомии смотрела, дивилась. Ни единого пустого места!
– Верно,– улыбнулась я и вышла вслед за служанкой в обычный коридор.
Чуть прищурившись от яркого света, я прошла сквозь распахнутые двустворчатые двери.
– Жду вас,– только и успела пискнуть Шайла, когда проход резко закрылся.
– Тригастрис Эльсиной,– Ферхард серьезно посмотрел на меня,– перед вами тригаст Альрани. Вне пределов этого полигона, он будет обращаться к вам каддири.
– Для меня истинная честь наставлять цветочницу,– с поклоном произнес высокий, темноволосый мужчина.
В его ярких карих глазах светился искренний интерес.
– Благодарю, тригаст Ферхард, тригаст Альрани,– я благовоспитанно склонила голову и мысленно досчитала до четырех, затем спокойно подняла подбородок.
– Ваши манеры неплохи,– отметил Альрани,– я был обеспокоен тем, что не смогу внятно объяснить, как благородной тригастрис должно себя держать.
А я просто вспомнила юную, бледную до прозрачности девушку, чья мать распекала ее за подобие земного книксена:
«– Перед тобой что, король с королевой?! Тригастрис склоняет подбородок к груди и опускает взгляд, на четыре секунды! Оставь ужимки жалким бездарям.
– Но вы, маменька,