– Уже неплохо справляешься с памперсом.
– Иди сюда, солнышко, – всё так же мило продолжает она.
А я быстро собираюсь. Спешу на выход. Пытаюсь сдержать слёзы.
Почему он? Почему не наша Полина?
Обуваюсь, не замечая ничего вокруг.
Уйти. Надо уйти.
– Вероник, – слышу своё имя из уст Леона. Помню, как оно сносило мне крышу. Звучало по-особенному с его интонацией, его голосом. А сейчас я ничего не чувствую. Только боль на душе. Огромный ком из обиды и злости. – Погоди. Давай поговорим.
Сигаю из квартиры на лестничную площадку. Не дожидаясь лифта, бегу по ступенькам, всё-таки не сдержав слёз от прострелившего мозг прозрения.
Леон не ненавидел детей.
Он просто не хотел их от меня.
Глава 16
Вероника
Никогда не чувствовала себя такой никчёмной. Бесполезной.
Посвятить два года брака мужику… Ради чего? Чтобы потом узнать, что он никогда меня не любил.
Боже, где были мои глаза? Моя голова?
Впрочем, если вспомнить прошлое… Мы ведь были по-настоящему счастливы. Я чувствовала себя любимой. Купалась в ласке, заботе, внимании. Муж посвящал мне победы… Когда камеры направлялись на ринг, где был Леон, он отправлял мне сердечки. Фанатки думали, что это им, но… Он всегда показывал «V» в воздухе. Пока остальные видели в этом жесте знак «Победа», я твердо знала, что это первая буква моего имени…
Каждое проявление романтики от хладнокровного боксёра – многого стоило. Хотя рядом со мной Леон был совсем не таким, как на ринге. Взгляд всегда мягкий, как и его объятия, ладони. Сильными руками другим ломал черепа, а мне делал массаж.
Да нет, быть не может…
Он любил меня. Точно любил, но…
Почему так вышло? В какой момент я стала ему настолько омерзительна, что он не захотел завести ребёнка со мной?
А с ней… Да.
Перед глазами опять та девушка.
Наши с Новаком отношения в прошлом, но я всё равно злюсь на неё.
Наверное, причина в том, что Полина сейчас растёт без отца. Она ещё не интересуется, где он, но, чувствую, скоро подойдёт ко мне с этим вопросом… И что я ей скажу? Твой папа пошёл за хлебом и героически погиб?
Сердце снова колет.
Да плевать! Пуговка умная и всё поймёт.
А вот я никогда не пойму Леона.
Чувствую себя так погано, что хочется напиться. За всю свою осознанную жизнь ни разу такого желания не испытывала. А тут… Я готова рассыпаться, как разбитое вдребезги стекло, на мелкие осколки. Стать крохотной частичкой и затеряться где-нибудь, чтобы меня никто не нашёл.
Нельзя…
Почему меня вообще это трогает спустя столько лет?
Рану я прижгла. Она не должна кровоточить или гноиться. Но Леон опять вскрыл её сегодня.
Так плохо мне было только четыре года назад, когда мы разошлись.
И снова жгучая боль. И снова её причиняет Новак.
Останавливаюсь посреди тёмной улицы. Смахиваю стекающие по щекам слёзы.