Живой труп. Лев Толстой

Постой, постой. Ты, пожалуйста, не думай, что я пьян и мои слова невменяемы, то есть я невменяем. Я пьян, но в этом деле вижу все ясно. Ну, что же тебе поручено сказать?

      Каренин. Мне поручено найти тебя и сказать тебе, что она… ждет тебя. Просит тебя все забыть и вернуться.

      Федя (слушает молча, глядя ему в лицо). Я все-таки не понимаю, почему ты?

      Каренин. Лизавета Андреевна прислала за мной и просила меня…

      Федя. Так…

      Каренин. Но я не столько от имени твоей жены, сколько сам от себя прошу тебя: поедем домой.

      Федя. Ты лучше меня. Какой вздор! Лучше меня нетрудно быть. Я негодяй, а ты хороший, хороший человек. И от этого самого я не изменю своего решения. И не от этого. А просто не могу и не хочу. Ну как я поеду?

      Каренин. Поедем теперь ко мне. Я скажу, что ты вернешься, и завтра…

      Федя. А завтра что? Все буду я – я, а она – она. Нет. (Подходит к столу и пьет.) Зуб лучше сразу выдернуть. Я ведь говорил, что если я опять не сдержу слова, то чтобы она бросила меня. Я не сдержал, и кончено.

      Каренин. Для тебя, но не для нее.

      Федя. Удивительно, что ты заботишься о том, чтобы наш брак был не нарушен.

Каренин хочет что-то сказать. Входит Маша.

      Явление пятое

      Те жеи Маша. Потом цыгане.

      Федя (перебивает его). Ты послушай, ты послушай. Маша, спой.

Цыгане сходятся.

      Маша (шепотом). Повеличать бы.

      Федя (смеется). Величать: Виктор сударь Михайлович…

Цыгане поют.

      Каренин (сконфуженно слушает, потом спрашивает). Сколько дать?

      Федя. Ну, дай двадцать пять.

      Каренин дает.

      Явление шестое

      Те же, без Каренина.

      Федя. Чудесно! Теперь «Лен». (Оглядывается.) Удрал Каренин. Ну, черт с ним.

Цыгане разбредаются.

      (Махает рукой, подходит к Маше, садится на диван рядом с ней.) Ах, Маша, Маша, как ты мне разворачиваешь нутро все.

      Маша. Ну, а что я вас просила…

      Федя. Что? Денег? (Вынимает из кармана штанов.) Ну что же, возьми.

Маша смеется, берет деньги и прячет в пазуху.

      Федя (цыганам). Вот и разберись тут. Мне открывает небо, а сама на душки просит. Ведь ты ни черта не понимаешь того, что ты сама делаешь.

      Маша. Как не понимать. Я понимаю, что кого люблю, для того и стараюсь и пою лучше.

      Федя. А меня любишь?

      Маша. Видно, что люблю.

      Федя. Удивительно. (Целует ее.)

Цыгане и цыганки уходят. Остаются парочки: Федя с Машей, Афремов с Катей, офицер с Гашей. Музыкант пишет, цыган перебирает вальс на гитаре.

      Ведь я женат, а тебе хор не велит. Хорошо тебе?

      Маша. Разумеется, хорошо, когда хорошие гости. И нам весело.

      Федя. Ты знаешь, кто это?

      Маша. Слышала фамилию.

      Федя. Это превосходный человек. Он приезжал звать меня домой к жене. Она меня, дурака, любит, а я вот что делаю.

      Маша. Что же, это нехорошо. Надо к ней ехать. Надо ее пожалеть.

      Федя. Ты думаешь, надо? А я думаю, не надо.

      Маша.